Ты у меня одна (СИ)

— У меня два лекарства: водка и секс. Я заметил, что и то, и другое очень поднимают тебе настроение.

— Ваня, — Алёна толкнула его в плечо, сквозь слезы рассмеялась и шмыгнула носом. — Ты со своими шуточками…

— Да я вообще не шучу. Очередность сама выбирай.

Шаурин потянул ее на себя, и Алёна безвольно соскользнула ему в руки. У нее имелся свой вариант избавиться от мучительных чувств – уйти из этого дома и побыть в одиночестве. Но из Ванькиных рук она сейчас не выберется. Не хватит сил. Он сжал ее так сильно, что дрожащие плечи перестали дрожать. И в глазах перестало жечь от слез. Они высохли, так и не пролившись.

— Я выбираю водку, — с трудом выдохнула.

ГЛАВА 16

А в понедельник Ваня уехал в командировку. На целую неделю. С ума сойти.

После веселых выходных в окружении его семьи первые дни недели показались необычно спокойными. Смертельно спокойными. Алёна занялась «подвисшими» делами — у каждого найдется кучка таких, отложенных в долгий ящик, дел. Куда-то съездить. Что-то купить. С кем-то встретиться.

Давно у нее не было столь продолжительных передышек от Шаурина. Отвыкла. Разучилась без него мыслить. Когда только начали встречаться, каждый жил своей жизнью — виделись по выходным. Бывало, и на неделе договаривались. Потом незаметно все изменилось. Стали проводить вместе больше свободного времени, а те дни, когда не удавалось, превращались в выходные друг от друга.

Раньше пыталась отвоевать у Шаурина свое одиночество, а в эту неделю не знала, куда деться и чем себя занять, чтобы время летело быстрее.

Уже в среду завыла от тоски. Такого чувства никогда раньше не испытывала. Это что-то незнакомое и тревожное, сотканное из нежности, отголосков слов, всех оттенков Ванькиной улыбки и изматывающей жажды. Жажды нового тепла и счастья.

Телефонные звонки и скайп не спасали. Еще больше душу выматывали. Шаурин не мастер долгой и умилительной болтовни по телефону. Не дождешься от него пламенных и впечатлительных речей. Наверное, это профессиональная привычка – говорить конкретно и по делу. Звонил он в основном по вечерам, спрашивал: как прошел день, что ела-пила, во сколько вернулась с работы. В общем, проводил допрос с пристрастием. Говорил, что скучал. От этого внутри становилось тепло. И тоскливо.

Сегодня звонок застал Алёну в постели. Но она не спала. Полусидя устроившись на подушках и зажав под мышкой медведя, читала книгу Ошо. Раз уж выдалась такая возможность решила прочитать ее. Что-то же Шаурин хотел ей сказать, когда вручил это высокодуховное произведение.

— Я, кстати, твою книженцию тут изучаю, — разумеется, сообщила Ване.

— И как успехи? Ты уже пришла к какому-то новому осознанию?

— О, да-а-а, — засмеялась Алёна.

— Давай, говори, что ты там себе выделила.

— Ничего особенного.

— Зачитывай. Что-то же ты отметила.

— Ой, Шаурин! Какой ты иногда нудный! — воскликнула она. В трубке послышался смех. — Сейчас… — Полистала книгу, нашла заложенный между страниц фантик от конфеты. — Слушай. Делайте то, что идёт от вашего чувства, что течёт из вашего сердца, никогда не насилуйте сердце. Никогда не следуйте разуму, ум — это побочный продукт жизни в обществе, к вам настоящему он не относится. Следуйте себе настоящему, изберите в руководители себя настоящего… Вот. Там еще дальше есть, но с этим я бы поспорила. Ты сам вообще зачем ее читал?

— Я ж тебе говорил: страдал жаждой знаний. То философом хотел стать, то физиком-ядерщиком, — снова услышал Алёнкин заливистый смех. — И что же говорит тебе твое чувство?

Алёна примолкла и торжественно прокашлялась.

— Что я очень соскучилась по тебе. Я уже злюсь, а скоро буду плакать. Ты, наверное, специально за тридевять земель умотал, да, Царевич?

— Не грусти, вот вернусь и будет тебе счастье.

— Не вези ты мне золотой и серебряной парчи, ни чёрных соболей сибирских, ни ожерелья бурмицкого, я согласна на цветочек аленький. Приезжай быстрее.

_____

Конечно, не стоило ждать, что Ваня примчится к ней прямо из аэропорта. Нет сомнений, первым делом ему нужно встретиться с отцом, обсудить рабочие вопросы, отчитаться в конце концов о результатах поездки. Главное, чтобы Ваня не свалился на ее голову сюрпризом. Не хотела его встречать в шортах и майке.

К счастью, Шаурин предупредил, что приедет вечером. Правда не сказал – во сколько. Ну да ладно. Знала уже, что вечер у него обычно начинается после восемнадцати часов.

К этому времени Алёна еще не успела надеть платье, — бегала по квартире в белом махровом халате, — но зато была накрашена и с тщательно уложенными волосами. А платье натянуть и в туфли влезть – пара минут.

Почему-то из рук все валилось. Она волновалась, словно это первое в ее жизни свидание.

От дверного звонка вздрогнула. Легко ринулась в прихожую, распахнула дверь и застыла в немом восторге.

— Ваня… — выдохнула его имя.

Он улыбнулся. Ничего не ответив, протиснулся мимо нее в квартиру. В руках Шаурин держал огромный букет красных роз.

Алёна отступила, захлопнула дверь, но так и не могла решить, что сделать первым: кинуться к Ваньке с поцелуями или взять цветы.

— Розы. Нормальные, красные. Ты хотела.