Ты у меня одна (СИ)

— Артём, какая же ты скотина!

Гергердт рассмеялся:

— Надо было Татарину дать, он у нас местный душка. Я к тебе в благодетели не подписывался.

Шаурин стоял на террасе, положив горящие ладони на стальной поручень. Сердце стучало сильно и ровно. А голова будто в огне. Да и сам, точно в кипящем варе. Ни одной здравой мысли, кроме слов той безмозглой сучки.

Не хватало кислорода, пространство в груди заполнилось чем-то твердым, что не вздохнуть.

В глазах рябило от ярких солнечных бликов. Иван сосредоточенным взглядом шарил по береговой линии, словно искал что-то значимое, чтобы зацепиться за это глазами.

Нужно, конечно, поговорить с Алёной. Но невыносимой тяжестью что-то уже легло на плечи и душу.

Алёна вышла из комнаты, торопливо спустилась вниз, но, вспомнив, что забыла в комнате солнечные очки, вернулась обратно.

Головная боль не отпустила, уменьшилась немного. Надо бы выпить таблетку аспирина. Не нужно было столько времени проводить на солнце. Не очень-то она устойчива к солнечным ваннам.

Иван видел, как ее светловолосая голова мелькнула в столовой, а потом Алёна снова взбежала по лестнице. Он поспешил следом и столкнулся с ней в дверях комнаты.

Алёна вскинула на него глаза, собираясь улыбнуться.

— Это правда, что ты спала со своим бывшим? — без обиняков спросил Шаурин.

Улыбаться ей тут же расхотелось. Голова, кажется, разболелась еще сильнее, как от тупого удара.

Она собиралась выйти, а он — зайти, но они застыли на пороге спальни.

— Я не была девственницей, и тебе это прекрасно известно. Если у меня есть «бывший», значит, я с ним спала, — на первый взгляд спокойно ответила она, меж тем теряя румянец.

— Когда уже встречалась со мной, — резанул он, и глаза его зазеленели глубинным светом.

Алёна резко отступила, будто ее силой втянули в комнату. Колени подогнулись. Хорошо, что стояла у кровати, на нее она и села, тут же вцепившись пальцами в покрывало, ища дополнительную опору.

— Да или нет?

Не могла она произнести «да».

А Шаурин в ее подтверждении не нуждался. Все у нее на лице написано.

Он рывком снял с себя футболку, намереваясь уйти в ванную и принять душ.

— Да! — бросила Алёна ему в лицо, и он остановился. — Но я не буду отчитываться перед тобой в том, что было до наших отношений!

Он резко и неприятно рассмеялся.

— Неужели? А это было до наших отношений?

— Мы тогда просто дружили, только начали общаться. Или я должна была с первого дня нашего знакомства бегать за тобой, поджав лапки?

— В самом деле? — Он снова смеялся ей в лицо.

— Этот человек сейчас ничего для меня не значит. И тогда не значил, мы уже расстались.

Взгляд его изменился, стал острее. Шаурин снова шагнул к ней и, взяв ее лицо за подбородок, чуть приподнял.

— Тогда зачем ты с ним спала?

— Захотелось, — сквозь зубы проговорила она.

— Захотелось? — переспросил он брезгливо и даже поморщился. — Так что ж ты со мной тогда сразу не переспала, если тебе просто захотелось?

— Я и с тобой переспала, когда мне этого захотелось!

— Ты себя слышишь? Я даже разговаривать с тобой не хочу!

Он отпустил ее и ушел в ванную. Дверь закрыл за собой тихо, а вот последние его слова, брошенные на высокой ноте, еще некоторое время звенели в тишине, как оборванная струна.

Алёна потерла лицо, дрожащими пальцами скользнула в волосы и сцепила руки на затылке, понимая, что сидеть в комнате смысла нет.

Она снова спустилась на первый этаж, так и не взяв с собой солнечные очки.

Когда натолкнулась взглядом на сестру, остановилась как вкопанная. Надо же, разговаривала с Иваном и даже не поинтересовалась, откуда он узнал и вообще с какой стати завел разговор про Сашку. А теперь все встало на свои места. Тут и думать нечего. Конечно же, заботливая сестренка постаралась!

Оцепенение длилось недолго. Алёна миновала барную стойку и вышла на одну из террас.

И этот дом! Господи, как можно жить в таком доме? Она бы, наверное, не смогла. Ей здесь стен не хватало — негде было спрятаться. Панорамные окна, открытые пространства. Все какое-то воздушное и хрупкое. Все как на ладони, в каком бы месте ты ни находился.

Боже, как хотелось защититься от чужих глаз, чтобы не быть у всех на виду!

Но это невозможно: все террасы прекрасно просматриваются с кухни; а что творится в гостиной, можно запросто наблюдать лежа у бассейна. Никакого уединения, кроме собственной спальни.

К тому же, дом построен на каменистой возвышенности, почти на обрыве. К общей территории прилегала часть береговой линии. Они с Ванькой, кстати, вдоль и поперек обшарили берег и скалы. Гуляли между деревьев, нашли кустарники со странными плодами, похожими на шиповник, от которых, говорят, можно опьянеть. Съев горсть, Алёна ничего такого не почувствовала. Наверное, для этого нужно быть абсолютно трезвой, а она всю неделю находилась в легком опьянении – от бесконечной любви и бесчисленных слабоалкогольных коктейлей.

В ушах зловеще шумели волны, разбивающиеся внизу о прибрежные камни. Но Алёна была выше них. Гораздо выше этой вымощенной деревом террасы.

Разговор с Ванькой подкинул ее очень высоко, и она все никак не могла упасть, зависнув где-то под облаками.