Ты у него одна

– Отчего не рассказать тебе?! Конечно, расскажу! – «Дядя Гена» хищно оскалил рот, блеснув керамической челюстью, смахнул несуществующую пылинку с лацкана пиджака (вырядился, тоже мне, словно на праздник!) и почти без переходов брякнул: – Ты где их спрятал, Данилушка?

– Что?

– Только не нужно меня злить. Я ведь пока добрый, белый и пушистый, так что не злоупотребляй. Да и сказать по чести, в этой квартире шума поднимать не буду, уж больно соседка здесь… Так что внемли совету: говори правдиво… Итак, куда ты спрятал камни? Они ведь у тебя, сынок. У тебя… Жена Веника не могла соврать, указав нам на воровку. А ты последний, кто был с ней близок. Последний, дорогой…

– Но мне ничего неизвестно о ее путешествиях! Ничего!

Спина взмокла пуще прежнего, а связки под коленками, казалось, звенят от напряжения. Сейчас… Сейчас или никогда. Гарика он свалит – бесспорно. Кто же там еще за его спиной? И главное – сколько их?

– Я ничего не знаю! Ничего! Ни сном ни духом я не ведаю, куда она могла спрятать эти долбаные камни! Провались они…

Гарик сделал неосторожное движение, и Данила тут же отскочил в сторону. Но нет, кажется, это всего лишь обманный маневр.

– Ты врешь! И я сумею доказать тебе, что ты врешь. Только не здесь и не сейчас. А как докажу, тебе, Данилушка, несладко придется. Ой, несладко! Подумай о душе… и о жене своей подумай. А ну как я найду ее?! Вот потеха-то будет! Гарик очень любит женский пол. Слабоват он перед ним. Страсть как слабоват. Та, в подвале, не выдержала все-таки. Померла… Припозднился он с инъекциями немного. Но с Эммочкой все будет по-другому, поверь. С ней он будет предельно осторожен и ласков. Сначала он, потом Витюха, потом Серега. А потом заново – по уже проложенному курсу. И ведь все на твоих глазах, Данилушка, все на твоих глазах… Давай договоримся с тобой так: ты пока мне ничего говорить не будешь, а подумаешь денек-другой. А потом, потом мы поговорим с тобой на равных. Надеюсь, будешь умницей.

Всего лишь мгновение он пропустил. Малюсенькое, ничего не значащее во временном пространстве мгновение. Отвлекся, мотнув головой, чтобы отогнать жуткое наваждение после страшных слов «дяди Гены», и все… проиграл. Гарик бешеной злобной кошкой бросился к нему, сжимая в правой руке современное средство управления неуправляемыми. Тут же неоновые дуги впились в грудь, без промедления впились, и Данила кулем свалился на пол.

– Готов. – Гарик удовлетворенно заухмылялся, пряча электрошок во внутренний карман необъятного пиджака. – Сейчас упакуем и снесем вниз. Потом еще вниз, и там поговорим по-трезвому…

Наблюдая за его вожделенным оживлением, «дядя Гена» невольно сплюнул себе под ноги. Потом поймал себя на мысли, что в точности скопировал манеру палача, и в раздражении затер плевок носком ботинка.

«Мразь! – подумал он, с брезгливостью сверля спину Гарика, начавшего с упоением пеленать Данилу в ковер. – К такому спиной поворачиваться не след… Тут же зубы вопьет в шею. Вампир! Ладно… Дай только время. С делами разберемся и… и уволим!»

Парни действовали быстро, четко и слаженно. Один встал у соседней двери, загораживая широченной спиной дверной глазок, у которого наверняка исходила слюной старая грымза. Двое подхватили скрученного в ковер Данилу. Гарик замыкал шествие.

В считаные минуты они спустились на первый этаж и втиснули свою ношу в багажник «Фольксвагена». Гарик сел за руль, и они уехали. «Дядя Гена» вышел уже после их отъезда. В сопровождении личного шофера, именно он играл роль ширмы у соседской двери, хозяин неторопливо проследовал за угол. Машину они предусмотрительно оставили там. Так же неторопливо уселись в нее и, не срываясь с места, степенно отъехали.