Ты умрешь красивой

– Итак, я начну. Мы просмотрели видео с камер, обнаружили на одном из них Жака Турно. Он побегал от нас, устроил настоящие гонки в самый час пик, но мы его взяли и прижали как следует. Ломался недолго, видно, просто играл комедию, в конце концов, выдав все как на духу.

– Что? – одновременно воскликнули Эмиль и Вера.

– А то, что у него фальшивый бельгийский паспорт!

– И все?

– Когда мы это выяснили, остальное уже не было смысла скрывать… Он сознался, что в порыве гнева нечаянно зарезал сына. А потом его понесло и он убил писателя – мстил за дочь.

– А сына зачем нарядил в платье?

– Что ж, это легко объяснить. Благодаря перформансам Куаду пресса вспомнила про «Призрака Тюильри», стали появляться статьи и даже фото людей в карнавальных костюмах. Турно – опытный бандит, вор, у него двойное гражданство. Он сообразил обрядить труп и подбросить его в парк.

Эмиль свел брови на переносице.

– Фальшивый бельгийский паспорт, говоришь?

– Да, Эмиль. Наш воскресший было «Призрак Тюильри» оказался пшиком. Мы взяли настоящего преступника, и теперь Париж может и дальше относиться к фигуре Жана Живодера в парке, как к интересному перформансу.

– Это чушь собачья!

– Он говорил достаточно серьезно. Отдал баночку с синильной кислотой, камеры зафиксировали его появление в больнице, он прекрасный знаток холодного оружия и нашел, где раздобыть яд. Даже платье! То странное платье…. Оно принадлежало Эмме, его выдал Куаду для участия в своих причудах.

– Турно так сказал?

– Да.

– А мальчишка месяц где был?

– По родственникам ныкался.

Эмиль с минуту гипнотизировал Кристофа, потом достал из кармана куртки вчетверо сложенную бумагу, расправил ее перед ним. Это была распечатка увеличенного кадра, на котором застыли Турно и некая тень в стеклянных дверях реанимационного отдела.

– Их было двое. И один поджидал другого.

Кристоф взял в руки листок.

– Ты видишь тень? Еще до того, как Турно зашел в палату Куаду, кто-то прыснул краской, клеем или лаком для волос в объектив камеры.

– Он мог сделать это сам, выйдя из поля зрения камеры.

– Нет, его позвали. Оглянулся так, словно его позвали.

– Он мог просто сделать вид.

Кристоф сидел, сосредоточенно гипнотизируя листок. Потом он сполз со стола и молча направился к выходу.

– Сидите здесь, – бросил он и хлопнул дверью.

Вера кинулась к Эмилю, схватив его за рукав.

– Скорее! Звони матери Тьерри, спроси, чем занимается Жаккар в театре.

Эмиль тотчас выхватил телефон из кармана, набрал номер.

– Не возьмет трубку, – проговорил он с горечью, пока шли гудки. – Она меня ненавидит.

– Ее сын – следующий в списке, она смилуется. Ты делаешь все возможное, чтобы предотвратить…

Эмиль вскинул руку.

– Здравствуйте, мадам Роллен…

Он вскочил со стула и принялся судорожно шагать из угла в угол. Коротко переговорив с актрисой, нажал отбой.

– Он их портной. Дизайнер по костюмам. Числящийся в отделе кадров не успевает обшивать все спектакли, Жаккар часть объемов взял на себя, и вот уже три года он подпольный костюмер театра Эссайон, мать его.

Вера почувствовала, как сердце замирает от этих слов. Вот он, инстинкт охотника!

– Костюмер? Эмиль, он костюмер! – вскричала она. – Ну как ты мог пропустить это! Зоя же сказала, что человек связан с одеждой.

На ватных ногах Эмиль дошел до кресла комиссара Герши и сел в него, глядя на Веру расширенными глазами.

– Он у меня под носом год уже крутится, – проронил он бесцветным голосом.

– Как можно было так проколоться? – упрекнула его она. – Почему ты не выяснил это раньше?

Он отправил ей укоризненный взгляд. За дверью раздались шаги, и Вера юркнула на свой стул.

Кристоф хлопнул дверью, повернул ключ в замочной скважине, потом обошел все стеклянные стены и опустил жалюзи.

Он молча прошел к Эмилю и вновь оседлал боком стол.

– Убедился? – спросил тот.

– Ага, тень есть. Значит, их там было двое…

– Я только что звонил матери Тьерри, актрисе из театра Эссайон. Вот уже три года мирный бухгалтер Жаккар подпольно обшивает спектакли.

Кристоф долго молчал.

– Это не улика, Эмиль, – произнес он наконец.

– Но кто-то же поджидал Турно в больнице! Это был Жаккар, теперь это ясно как день. Тебе не кажется, что Турно уж очень быстро во всем сознался? Жаккар заставил его взять на себя эти два убийства, чем-то шантажируя. Жаккар мстит всем, кто был причастен к пропаже его сына. Мне периодически исписывает стены, портит могилу нашего деда. Вера видела у него дома эскизы рисунков и аэрозоли!

– Вы были у него дома?

Вместо ответа Эмиль вынул флешку. Он выложил все их утренние обсуждения, рассказал про пожар в общежитии, вылизанную до стерильной чистоты квартиру, про то, каким безутешным был Жаккар целую неделю и как присмирел после.

– Что, если он прячет сына? А Франсуа Жаккар, проживавший в 2005 году в общежитии для беженцев, это тот самый Мелек Рафаэлли – помощник антиквара, исчезнувший после первого убийства, совершенного «Призраком Тюильри»? Он мог сначала сбежать в Алжир, убить кого-то и обрядить в свою одежду, рассовав по карманам личные вещи. А потом вернуться! Теми бесконечными путями, которыми проникают беженцы в нашу страну сотнями тысяч.