Ты умрешь следующей

Ты не одна из них и никогда не будешь. Не оборачивайся, чтобы посмотреть на них, ты же знаешь, что они все там, в своем кругу, вокруг Дэды и Джованны.

Дэда сидит, обхватив руками плечи, колени сомкнуты, изящные лодыжки. Джованна стоит, положив одну руку ей на плечо.

Теперь они ненавидят друг друга, но ты этого не знаешь. Аристократка и Анархистка — так их называли.

Сейчас ты бежишь к Рите, которая на перемене делает домашние задания, поскольку с ней никто не разговаривает.

— Что случилось? — спрашивает она, положив ручку.

— Ничего. Все нормально, — говоришь ты, закрывая дверь аудитории, потом опускаешься на колени рядом с ней и начинаешь всхлипывать, положив ей голову на колени.

— Ты когда-нибудь смиришься? — спрашивает Рита. — Ты не такая, как они. К счастью. Но ты не хочешь с этим примириться. Почему ты не можешь понять, что стоишь гораздо больше их? Почему? — Ее пальцы гладят тебя по голове, сначала пряди, потом осторожно кожу под волосами, ее движения медленные, нежные, завораживающие.

И ты закрываешь глаза, прижимаешься щекой к бедру Риты и позволяешь себя ласкать, в то время как слезы хлынули из глаз ручьем.

С Амандой она договорилась после завтрака. Лучше сразу же избавиться от навязчивых мыслей и больше об этом не думать. Свою очередь мыть посуду она отработала и теперь оставшийся уик-энд будет бездельничать.

Дэда считала, что от любых скучных дел нужно избавляться побыстрее, как с домашними заданиями, когда она была школьницей. Ее мать заставляла ее делать уроки, едва девочка возвращалась домой. Мать была так устроена, и во многом оказывалась права.

Дэде в принципе нравилось возиться на кухне и готовить еду: повар из нее получился бы превосходный.

Но готовить ей нравилось одной, без чьей-либо указки. Обычно званый ужин они устраивали дважды в месяц.

Друзья, коллеги Луки, ее коллеги, новые знакомые.

В этот день на кухню вход был воспрещен всем за исключением разве что Пернанды, которая допускалась только до самой неблагодарной и черной работы — мытья посуды.

Меню продумывалось задолго до подготовки к званому ужину, тип вина выбирался сообща с Лукой (одно из самых приятных дел, которые они делали вместе, с удовольствием), очень внимательно продумывалась и сервировка стола. На середину стола ставились красивые цветы, которые Дэда обычно заказывала у продавца маленького цветочного магазина, потому что только он умел угождать ее вкусам.

А еще красивые скатерти, карточки на столе с указанием имени — все требовало заботливого внимания и усердия. Главные блюда начинали готовить заранее. Кроме того, нужно было красиво разложить пищу, выдержать сочетание цветов, точно соблюсти время подачи блюд, распределить места за столом, организовать беседу. Все сходились во мнении, что ужины, устраиваемые Дэдой, великолепны, и ее подругам не удавалось превзойти Дэду в этом.

Сейчас она предложила Аманде свою помощь на кухне — это был подходящий случай возобновить прежние отношения. А еще узнать, у кого она стрижется. Прическа у Аманды была просто великолепна!

Дэда застала Аманду на кухне с завязанным на талии фартуком, на руках, проворно перебирающих кабачки, очень аккуратный маникюр. Вот такая была Аманда, хотя, если подумать, что ее семья владела банком…

— Что приготовим? — лучше позволить Аманде сделать выбор, а она, Дэда, будет довольствоваться выполнением неблагодарной работы чернорабочего.

— Не знаю, я думала приготовить карпаччо[4] с кабачками. Что ты об этом думаешь? Ты же отлично готовишь.

— Ты тоже, если не ошибаюсь; я помню пасхальную запеканку, это было просто обьедение!

— Я целый год занималась на кулинарных курсах, но остановилась на приготовлении рыбы, прослушав только половину лекций по рыбным блюдам, поэтому могу приготовить лангуста, но не золотую рыбку, а по десертам я вообще абсолютный ноль, — и Аманда рассмеялась своим юным обезоруживающим смехом.