Ты услышишь мой голос-2 (СИ)

«Вариантов два, — Ника показала два пальца, — Либо снотворное подсыпала я, чтобы усыпить Диму, либо это Дима подсыпал снотворное, чтобы усыпить меня… А смысл?»

«Ну, тогда есть и третий вариант, — хмыкнул Журавлёв, — снотворное подсыпал я, чтобы усыпить вас обоих. Вопрос всё тот же: а смысл?»

Услышав, как завёлся двигатель, Морозов открыл глаза. Он совершенно не мог себе представить, что сейчас скажет Наташке. Да и что тут скажешь, если все улики — налицо? Она прекрасно видела, что они с Никой спали вместе, на тесной половинке дивана… «Чёрт… ведь не хотел же этот диван ставить в аппаратную, не хотел… Саня уговорил…»

«Ладно, Дима, не парься. Как-нибудь утрясётся, — Женька нарушил молчание, — мне вот интересно, кто это сделал и зачем?»

«Не знаю. Что Наташке говорить?»

«Правду. Что ты ещё скажешь?»

Когда Женька привёз его домой, было уже раннее утро. Заходя в дом, Дима не сомневался, что Наташа не спит.

«Наташ… Я не знаю, что тебе сказать…»

Валерик сладко сопел на их постели, и будить его «разбором полётов» не хотелось, поэтому, посидев с минуту, Дима встал и, пройдя к двери, оглянулся:

— Идём на кухню… А то Валерку разбудим.

— Я никуда с тобой не пойду, — глядя в одну точку, она сидела неподвижно, только слегка покачала головой.

— Идём, Наташа, — постояв несколько секунд, он шагнул за порог, — Нам всё равно нужно поговорить.

Она пришла в кухню спустя несколько минут. Положив локти на стол, Дима сидел и смотрел на дверной проём, видимо, ожидая, когда она придёт. Подойдя к окну, Наташа смотрела на улицу сквозь прозрачный тюль, и, глядя на её стройную фигурку, Морозов боролся с желанием подойти, схватить её в охапку и, прижав к себе, привычно зарыться лицом в распущенные волосы… Он понимал, что сейчас она никак не ответит ему взаимностью, поэтому, всё, что ему оставалось — откровенно рассказать ей обо всём. На протяжении его монолога Наташка так и стояла, молча отвернувшись к окну и слегка опустив голову. Она не перебивала его, не кричала и ни в чём не обвиняла…. но, даже не видя её глаз, Морозов чувствовал, сколько сейчас в них боли…

— Ты ведь никогда меня не обманывал… — наконец, негромко произнесла Наташа, — зачем ты сейчас врёшь?

— Да я не вру! — он вскочил со стула и подошёл к ней, — Наташ, ну, клянусь, не вру!

— Да! Ты не врёшь, что вы вместе работали допоздна… Ты не врёшь, что ты проспал и поэтому не встретил меня… Ты даже не врёшь, что вы спали… — голос предательски дрогнул, и, повернувшись к нему всем корпусом, Наташка подняла на мужа полные слёз глаза, — Вместе спали! Но, всё равно, ты в р ё ш ь!.. Как же так, Дима?! Я верила тебе… Я не ревновала тебя ни к одной женщине… Я всегда знала, что я тебе нужна… Как же так?!

— Ты мне нужна, — он взял её за плечи, но Наташка скинула его руки, — Наташа… Тут какое-то недоразумение.

— Ты обнимал другую женщину. Никогда больше не дотрагивайся до меня!..

— Я никого не обнимал.

— Перестань врать!.. — выкрикнула она и, не выдержав, всё же расплакалась, — Что ты наделал?!.. Ты хоть понимаешь, что ты наделал?! Как нам жить после этого?! Ты ведь всё… всё!.. — не договорив, она всхлипнула и выскочила из кухни.

Проводив её взглядом, Дима вложил руки в карманы и сделал несколько нервных кругов по кухне. Потом решительно шагнул через порог. Наташку он нашёл в детской — она сидела на ковре, возле кроватки, в которой спала Аня, прислонившись к тонким боковым прутьям и обняв руками подогнутые колени.

— Послушай меня, — Димка с размаху уселся рядом, — Наташка, ну, послушай… Всё было, действительно так, как я рассказал. Я не обманываю тебя. Ну, поверь мне… Пожалуйста, поверь! Я ещё разберусь, почему мы так резко уснули с Никой, но я тебе не изменял… Поверь, Наташа! Я тебя очень люблю. Для меня не существует других женщин, и ты знаешь об этом.

— Ты даже не понимаешь, что ты наделал… — Наташка казалась совершенно обессиленной, и говорила очень тихо, почти шёпотом, глядя куда-то вперёд, — Дима… люди могут быть счастливы, только когда между ними нет обмана… Я жила с уверенностью, что между нами нет никакой лжи… нет измен… Вокруг нас всегда было очень много людей, но я знала, что ты любишь только меня… я думала, что я — самая счастливая, потому, что у меня есть ты… Что у меня — твои дети… и они растут в любви. Они и росли в любви… в абсолютной любви. Как же — теперь?! Дима?! — она медленно повернула к нему голову и с горечью посмотрела в глаза, — Как они — теперь?! Как Валера?.. Аня?.. Я же больше не смогу быть с тобой!

— Ты будешь со мной, — он молча и терпеливо выслушал всё, что она говорила, и теперь заговорил сам — горячо, убедительно, — ты будешь со мной, Наташа, потому, что нет причин для трагедии. Всё это — просто недоразумение. Я тебя никуда не отпущу. Всё, в конце концов, прояснится, я всё равно докопаюсь до истины, кто так над нами так подшутил.

— Не отпустишь?.. Нет, Дима. Наверное, ты для меня — непосильное счастье. Чтобы удержать такого мужчину, как ты, нужно быть либо отъявленной стервой, либо ведьмой. Я — ни то, ни другое.