Ты услышишь мой голос-2 (СИ)

Утром, усевшись благополучно в поезд, вся компания дружно позавтракала и разбрелась — после бессонной и полной переживаний ночи Морозовы улеглись спать, Женька с Миленой устроились в том же купе на нижней полке, а все остальные, включая и Говорова, едва протрезвевшего к утру, отправились в соседнее купе, где и продолжили «отмечать» удачную поездку. Ближе к вечеру все в первом купе проснулись — все, кроме Наташи… Уже глядя на её пунцовые щёки, Дима понял, что с ней не всё в порядке. Лоб оказался горячим, а сама она еле открыла глаза. Кое-как приведя себя в порядок, Наташа снова без сил опустилась на полку. Морозов уже собирался через проводника вызывать врача на ближайшей станции, но тут на помощь пришла Милена…

— Ну, ты и Пилюлькин! — рассмеялся Журавлёв, глядя, как она достаёт из небольшой сумочки шприцы и лекарства, — У тебя там на все случаи жизни таблетки припасены?

— Нет, — она лукаво посмотрела на него, — всё есть, кроме таблеток от сердечных ран…

— Спасибо тебе, — кивнул Димка, когда она, выбросив использованный шприц, снова вернулась в купе, — будем надеяться, что это не простудное…

— Не за что, — улыбнулась Милена, — это хороший укольчик, он сбивает температуру, но не резко, а постепенно.

— Когда я приехал в отделение, она была босиком, — Дима с тревогой смотрел на жену, которая лежала, прикрыв глаза, и держал в руках её ладошку, — туфли на высоком каблуке, она их сняла… Да и в помещении было прохладно. Могла застудиться.

— Всё хорошо, Дим… — открыв глаза, тихо пробормотала Наташка, — Сейчас всё пройдёт. Ты только здесь на меня не ругайся, ладно? Дома поругаешься…

— На тебя не ругаться надо, — чтобы увидеть её, Женька весело заглянул под столик, — тебе по одному месту надо надавать, а потом в угол поставить. Хотя… у Димы наказание на первом пункте и закончится…

— Женька… ну тебя… — слабо махнув на него рукой, Наташа тихо рассмеялась, потом перевела взгляд на мужа, — Дима, мне уже лучше… Сейчас я встану. Ты только прости меня, ладно?

Привстав, она села на полке и, обхватив Морозова руками за шею, прижалась к его плечу. Обняв в ответ её одной рукой, другой он гладил её по голове и целовал то в горячий лоб, то в висок…

Деликатно выйдя в коридор, Женька с Миленой закрыли дверь в купе и прильнули к окну напротив.

— А ты молодец, — приобняв её за плечи, Журавлёв потёрся лбом о её макушку, — настоящий Пилюлькин! Вон как быстро Наташку вылечила!

— Да это не я вылечила, — рассмеялась Милена, — а инъекция. А я… Не забывай, что я — педагог дошкольного воспитания, и мне просто положено знать азы медицины. Я и тебя вылечу, если что…

— Ты, главное, сама не болей. А я как-нибудь справлюсь.

— А Наташе помочь — это просто мой долг, — Милена понизила голос, — ведь, по сути, она тебя спасла…

— Да, если бы не Наташка… Перо в спину бы мне этот Славик загнал на раз-два. Да и Дима руку хорошо располосовал, когда нож отбирал. Хорошо, что сухожилие не задето, а то прощай, музыкальная карьера.

— Послушай… А его не могут отпустить? Суда ещё не было?

— Не должны. Во всяком случае, я надеюсь, что не отпустят и впаяют ему по полной.

— Женя… — она положила свою ладонь поверх его ладони, лежащей на поручне, — Я хочу тебя спросить… только ты ничего не подумай. Ты же будешь навещать Настю до того, как родится ребёнок?.. Я же понимаю, что ты будешь ей помогать…

— Н-ну… да… — Женька неуверенно пожал плечом, — А что? Ты против?

— Нет, конечно, нет, — торопливо произнесла Милена, — я, как раз и хотела… просто хотела уточнить. И попросить тебя, чтобы ты не делал из этих посещений тайны. Хорошо? Поверь, я не устрою тебе ни одного скандала.

— Н-ну, хорошо… — он снова пожал плечом, — В общем-то, я и не собирался делать из этого тайны. И частых посещений не предполагал. Мы расстались. Понимаешь? Рас-ста-лись. Может, я и подлец. Но я по другому уже не смогу жить. Без тебя не смогу. Понимаешь?

— Понимаю, — она едва заметно, с облегчением, вздохнула и улыбнулась.

— Но ребёнок — он уже есть, и он мой. Понимаешь?

— Понимаю, — всё так же, улыбаясь, она кивнула, — Женя… Я даже не мечтала, что снова буду с тобой. Я даже не могла представить, что ты всё ещё любишь меня… Так разве может твой ребёнок помешать моему счастью?

— Не твоему… — он прижал её к себе ещё крепче, — Нашему счастью!

— Так! — вывалившись из соседнего купе, Говоров с ходу обнял их обоих сзади за плечи, — Кому тут помешать?.. Пришёл плохой мальчик Саша!.. И он сейчас всем будет мешать! А где Димыч?

— Вот Димычу точно не мешай, — усмехнулся Женька, — мешай тогда лучше нам!

— А ещё лучше — нам! — Юлька, тоже довольно нетрезвая, высунулась из своего купе, — Говоров, а ну-ка, давай возвращайся!.. Ты мне ещё не рассказал, чем «чайна» отличается от «хета»! Прикинь, Милен, — отчаянно жестикулируя руками, она перевела взгляд на Милену, — там, оказывается, столько интересного!.. И одна тарелка — шляпа… и другая — тоже шляпа… А звучат совсем по-разному!.. Да, Саня?!