Ты услышишь мой голос-2 (СИ)

— Успеет!.. Рейс в семнадцать десять… ты забыл?! Димочка… ну, если что, то скажем, что это я звонила Элеоноре! Я, ведь, и вправду могу ей позвонить сама, и она мне не откажет! Просто я не хочу это делать за твоей спиной. Но для дела… для дела валите все шишки на меня! Пусть Милена меня ругает… Мне не привыкать…

— Наташка… — Дима неожиданно рассмеялся, — Знаешь, кто ты? Ты — велика собирательница шишек!

— Ну, и пусть… Ди-и-и-м… Звони…

— Ну, хорошо, — снова повторил он, — допустим, прилетит Жека… А Милены всё равно нет…

— Мы что-нибудь придумаем… Димочка!.. — Наташка машинально схватила Валеркины ноги, свисавшие Димке на грудь, — Пусть он только сядет в самолёт!.. А мы тут что-нибудь придумаем!..

— И это вместо того, чтобы готовиться к завтрашнему выступлению, — сняв сына на землю, тот достал из кармана брюк телефон, — кстати, за него заплатил Прохоров… А мы ему такую подставу готовим…

— Если честно… То ради того, чтобы Женька помирился с Миленой, я готова отказаться от выступления на фестивале. Так что, пусть валят всё на меня.

— Нет уж, — Дима пальцем «крутил» номера в телефонной книге своего мобильника, — пусть лучше меня побьют… Главное, чтобы сейчас Элеонора ответила…

* * *

Когда Андрей Викторович назначал время, Милена подумала, что на вечер у него другие планы, и поэтому сегодняшняя, третья по счёту, прогулка на его яхте состоится не ближе к вечеру, как вчера и позавчера, а в полдень. Это обстоятельство её даже обрадовало: несмотря на его джентльменское отношение, с наступлением темноты она ощущала некоторое замешательство… Южное звёздное небо, море, шелест волн — всё это было настолько красиво и романтично, что невольно навевало мысли о возможных намерениях стоявшего рядом с ней мужчины… и оба раза она с искренней благодарностью смотрела на него при прощании… благодарностью за то, что их отношения снова остались чисто дружескими.

Прохоров оказался самым настоящим джентльменом. За обе довольно длительные прогулки он не сделал Милене ни одного недвусмысленного намёка, более того — он даже не дотронулся до неё и пальцем, не говоря уже об объятиях, которых она опасалась и, как оказалось, совершенно напрасно. Поэтому сегодня она совершенно безбоязненно приняла его очередное приглашение и, покинув пансионат, смело уселась в ожидавшее её авто.

Она даже взяла с собой купальник! Ещё вчера она и не подумала бы загорать вместе с Прохоровым на одной палубе… Впрочем, он и не предлагал, видимо, не желая оказаться в пикантной ситуации. В её присутствии он не позволял себе разгуливать по палубе даже в шортах, а был в лёгких светлых брюках и светлой летней рубашке навыпуск, застёгнутой на все, кроме верхних двух, пуговицы.

Но сегодня она всё-таки положила купальник в сумочку…

«Почему бы и нет?.. Провести три дня на такой шикарной яхте и не позагорать?.. Если он предложит, то отказываться будет глупо…»

Ещё в машине она отметила для себя его какое-то необычное настроение — оно было несколько приподнятым, и, в то же самое время, в нём улавливалось едва заметное волнение. И одет он был как-то торжественно — абсолютно белый летний хлопчатобумажный костюм явно молодил пятидесятилетнего мужчину. Подаренный же при встрече букет из алых роз был настолько шикарным, что некоторые мысли упрямо закрадывались ей в душу с самой первой минуты сегодняшнего свидания.

— Миленочка, — взойдя вместе с ней на палубу, Андрей Викторович внезапно повернулся к ней всем корпусом и впервые за всё время взял её за обе руки, — у меня к вам огромная просьба.

— Просьба?! — она удивлённо подняла на него карие глаза.

— Да, просьба. Давайте спустимся сразу в каюту. Не беспокойтесь, — увидев, как округляется её взгляд, он улыбнулся и слегка покачал головой, — это совершенно ненадолго. У меня к вам есть небольшой, но очень важный разговор.

— Хорошо, — улыбнувшись в ответ, она пожала плечами, — как скажете.

Спустившись в каюту, Милена увидела, что стол, за которым они обычно ужинали, ещё не накрыт, но бутылка дорогого шампанского и два бокала служили верным признаком того, что повод для разговора, действительно, серьёзный и торжественный.

— Вы, наверное, подумали, что можно было бы поговорить и на палубе, — пригласив её к столу, Прохоров присел напротив, — но на палубе очень шумно… а то, что я скажу вам сейчас, говорится в тишине…

— Я слушаю вас… — она смотрела на него слегка растерянно, даже в глубине души боясь признаться себе самой, что догадывается о смысле этого разговора.

— То, что вы сейчас услышите, я готов был сказать уже в первый наш вечер… — несмотря на его видимое спокойствие, Милена поняла, что её спутник очень взволнован, — но я подумал, что вы должны ко мне хоть немного привыкнуть.

— Привыкнуть? Зачем?.. — удивлённая полуулыбка так шла ей, что мужчина завороженно смотрел на неё ещё несколько секунд, прежде чем ответить.

— Чтобы не сказать сразу «нет». Милена, — он ещё немного помолчал, — я предлагаю тебе руку и сердце.

— Мне?! — она догадывалась, что услышит что-то подобное… Но, услышав, окончательно растерялась.