Ты услышишь мой голос-2 (СИ)

— Зачем? — оторвав взгляд от развёрнутого документа, Милена удивлённо посмотрела на подругу.

— Не знаю, — та пожала плечами, — злая какая-то… Ой, ты что, паспорт новый уже получила?

— Да, только что, — улыбнулась Милена, — смотри!

— Малинина… — Ольга задумчиво покачала головой, — И не лень тебе было фамилию менять?..

— Не лень. Мне моя девичья больше нравится.

— Через полгода снова замуж выйдешь, опять менять придётся, — махнула рукой подруга, — лишние заморочки.

— Всё, с замужествами покончено, — Милена ещё раз взглянула на своё фото и спрятала паспорт в сумочку.

— Ой-ой-ой!.. — шутливо заойкала Ольга, — Так тебе и дадут в девках сидеть… Знаю двоих, которые только и ждали, чтобы ты с Залесским развелась.

— Мало ли, чего они ждали, — рассмеялась Милена, — у меня другие планы.

— Ну-ну, — Ольга недоверчиво хмыкнула, — посмотрим!

— Посмотрим! — взявшись за ручку двери, Милена снова обернулась, — Ладно, пойду, схожу к заведующей, пока тихий час.

Ступая по мягкой ковровой дорожке, устилавшей недлинный коридор, она прикидывала, что послужило причиной вызова. Заведующая частным детским садом, в котором работала Милена, была женщиной доброго склада, очень деликатной и тактичной, как с родителями, так и с персоналом, «на ковёр» вызывала лишь в самых крайних случаях, стараясь тушить всевозможные конфликты и другие нежелательные ситуации ещё до их возгорания.

Нареканий у Милены никогда не было, она отлично справлялась со своей работой и очень любила детей, которые отвечали ей взаимностью.

Так было все семь лет. Ровно до тех пор, пока к ней в группу не привели пятилетнего мальчика. Несмотря на то, что ребёнок был вполне взрослым и неглупым, он не умел делать элементарных вещей, а, точнее, не был к ним приучен.

«Пожалуйста, объясните Роме, что он уже большой и должен кушать сам», — терпеливо объясняла Милена молодой, кичливой маме, одновременно супруге довольно высокопоставленного чиновника. Но, вместо понимания, мама Ромы устроила истерику, когда на следующий день её отпрыск нарочно облил супом сидевшую рядом девочку.

«Я предупреждала, что моего сына нужно пока кормить с ложки, за что мы такие деньги платим?! Ребёнок остался голодным!» — верещала мать мальчика.

«Какой вы воспитатель, если не смогли уследить за ребёнком?!» — с другой стороны возмущалась мама девочки, разглядывая вечером испачканное платьице дочери, а так же лёгкое покраснение у неё на коленках, возникшее при попадании на них горячего супа.

Разругавшись и между собой, обе дамочки, тем не менее, дружно накатали на Милену Владимировну «коллективную жалобу», которую должен был рассмотреть Совет родителей.

Она не ошиблась — её вызвали именно по этому поводу.

— Милена Владимировна, — заведующая произнесла эти слова как можно мягче, — у меня для вас не очень хорошая новость…

— Догадываюсь, — Милена грустно улыбнулась уголками губ.

— Да… — покачала головой заведующая, — За все годы, что вы у нас работаете, это в первый раз, но конфликт разгорелся нешуточный. Родители в основном люди адекватные, но, вы же понимаете, что в любом коллективе есть так называемые «заводилы». В общем, всё можно было бы уладить мирным путём, но мамочки очень сильно повздорили, и теперь требуют полного расследования происшествия.

— Господи, да какое расследование? — Милена чуть было не рассмеялась, но вовремя подумала, что смех сейчас будет крайне неуместен, — Ну, опрокинул ребёнок суп, ну, испачкали платье, это же дети, вы и сами понимаете.

— Я понимаю, — участливо кивнула заведующая, — но, дело в том, что у Даши лёгкая степень ожога. Очень лёгкая, я бы сказала, что легчайшая… Но тут уже вмешался её папа и требует наказать повара, который не остудил суп до нужной температуры, а заодно и вас, за то, что не проследили за этим, не говоря уже об остальном… Кроме того, мать Ромы настаивает на квалификационном экзамене — вашем… Естественно, вы сами должны его пройти, и за свой счёт. Её муж работает на телевидении, и она грозится разоблачительным репортажем, который, естественно, ударит по имиджу нашего детского сада, а, ведь мы не государственное учреждение. Не говоря о всевозможных проверках, которые не преминут начаться, я даже не знаю, каким будет решение Эммы Васильевны… Она, кстати, уже всё знает.

— Я вас поняла, — опустив взгляд, проговорила Милена, — я в курсе, как исчерпываются такие конфликты. Я должна написать заявление по собственному желанию?

— Мне очень жаль… — заведующая и вправду смотрела с нескрываемой жалостью, — Но это был бы самый лучший выход из сложившейся ситуации. Вы же понимаете, что наш садик — не простой… Почти все родители имеют высокое положение в обществе, связи и прочее, и с лёгкостью могут испортить жизнь любой из нас, в том числе и мне. Они не просто доверяют нам своих детей. Они ещё и держат на постоянном контроле нашу с вами работу, и не всегда сами ведут себя адекватно, но… Вы же понимаете, что такие деньги, как здесь, просто так не платят.

— Да, я понимаю… Хорошо. Я сегодня же напишу заявление. Это как-то может помочь мирно разрулить ситуацию?