Ты услышишь мой голос (СИ)

— Да при том. Если ты меня спросишь о других мужчинах, я не побоюсь тебе сказать, потому, что я никогда не обманываю… Я откровенна с тобой… — Кристина говорила резко, перемена настроения произошла прямо на глазах.

— Ну, хорошо, — видимо, привычный к таким сценам, он устало вздохнул, — хоть эта тема вот именно сейчас совершенно не к месту… Но, если ты хочешь откровенности… С Наташей мы не просто встречались. Мы жили вместе, как муж и жена. Но это для тебя не секрет, это ни для кого не секрет.

— Хорошо. Но ты ей сделал предложение.

— Ну, и что?

— Ты дурак или прикидываешься?

— Кристина, я тебя не понимаю.

— Не понимаешь?! — глядя на него широко распахнутыми от возмущения глазами, она почти перешла на крик, — Не по-ни-ма-ешь?!

— Нет.

— Вот и я не понимаю, почему ей ты делал предложение, а мне до сих пор — нет.

— Кристина, — Дима окончательно помрачнел, было видно, что ему тяжело даётся этот разговор, но из последних сил он сохранял спокойствие, — мне всё-таки кажется, что предложение делается добровольно, а не в результате чьей-то истерики.

— Возможно, — в сердцах выкрикнула она, — но я не могу понять — почему?!

— Хотя бы потому, что она никогда не называла меня дураком. И вообще, не повышала голоса.

— Что?! — лицо девушки исказило бешенство. Она не ожидала такого ответа и теперь, тяжело дыша, стояла перед Димой, невольно сжав кисти в кулаки.

— Вы чего тут орёте? — Сашка быстрым шагом вошёл в помещение, — На улице слышно.

— Да всё нормально, Саня, — Дима говорил отрывисто, нервно, — шнуры собираю.

— Так это шнуры, оказывается, орут? — Сашка хмыкнул, — Орущие шнуры… Это что-то новенькое…

— В общем, так, Морозов, — Кристина говорила зловеще-тихо, взявшись за ручку двери, — если через полчаса после окончания концерта ты не будешь у моих дверей, пеняй на себя! Я не твоя Наташа, со мной так, как со всеми, нельзя!

— А ты что, не поедешь со мной?! — сдержанно спросил Дима.

— Нет! — отрезала она и, хлопнув дверью, скрылась в коридоре.

— Да-а-а… — Сашка задумчиво нахмурился, — и, правда, не Наташка…

— Саш, прекрати… — сжав губы, Дима укладывал свой синтезатор в чехол, — И так тошно…

— А я чё?.. Я — ничё… — Сашка услужливо потянул за «молнию», — Вот, замочек тебе застёгиваю…

* * *

— Саша, Дима, привет! — Журавлёв издалека махнул рукой вошедшим в одно из помещений Дома Творчества Говорову и Морозову. Длинный стол, накрытый в честь празднования дня влюблённых, пестрел спиртным и закусками. Праздничный концерт, в котором участвовал и «Ночной патруль», только что закончился, и все артисты собрались на банкет. Женька, который пришёл чуть раньше, сидел рядом с очередной дамой сердца из подтанцовки на другом краю стола, и Сашка в ответ тоже махнул ему рукой. Дима, при виде Журавлёва изменившийся в лице, никак не ответил на его приветствие и вместе с Говоровым уселся подальше. Поприветствовав знакомых музыкантов, взял в руки протянутый ему стаканчик, но в тот же момент услышал сигнал телефона. Взглянув на входящий номер, нехотя нажал на клавишу:

— Да. Я на банкете. Я говорил, что мне нужно встретиться с ребятами. Кристина, ты сама не поехала со мной. Ну, хорошо, я никогда больше к тебе не подойду, — он устало нажал на «отбой», но через полминуты телефон просигналил снова, — Да… Да, я всё ещё здесь. Нет, отсюда я поеду сразу домой. Хорошо, завтра поговорим. Спокойной ночи…

— Да, Димыч, завтра тебе туго придётся, — Сашка покачал головой, — Может, стоило бы поехать к Кристине? Девушка явно не удовлетворена… всё, всё… молчу! — Говоров громко заржал, — Ну, я серьёзно…

— Саня, пошёл ты, — Дима, не в пример ему, выглядел удручённым и усталым, — я отсюда домой поеду. Сейчас вот с ребятами из «Хеллоуина» поговорю и уеду. Вон они, как раз, — кивнув на группу молодых людей, вошедших в помещение, он встал из-за стола, — пойду, поговорю.

— А, ну, давай, — Сашка согласно кивнул и, обведя взглядом присутствующих, немного поколебавшись, неторопливо подошёл к Журавлёву, хмуро присел рядом.

— Привет, как жизнь?

— Нормально… — Женька довольно улыбался.

— Тебя каким ветром занесло? — Сашка налил себе в стопку водки, залпом выпил, сморщившись, поднёс к носу бутерброд, которыми изобиловал стол, шумно вдохнул.

— Так я играл сегодня, — выпив вместе с ним, Журавлёв пожал плечами, — не видел, что ли? Я у Гордейчука басиста заменял.

— Не, не видел. Мы только к своему выходу подъехали, вы, видимо, раньше отработали.

— Ну, да, — Женька усмехнулся, — вы же теперь гвозди программы, на закусон лабаете.

— Да ладно, — Сашка усердно жевал бутерброд.

— Ну, что, как она — слава?

— Слава? А хрен её знает, как она, ещё не понял.

— Да ладно, всё на мази. Давай, за влюблённых, — Журавлёв поднял очередную стопку, — поехали!

— Ты, смотрю, в очередной раз влюблённый? — кивнул на девушку, которая в этот момент разговаривала со своей знакомой, Говоров.

— Ну, нам, как творческим людям, положено, — Женька приобнял свою спутницу; оглянувшись, она очаровательно улыбнулась ему и снова повернулась к соседке по столу, — для вдохновения… Или у тебя не так?