Ты услышишь мой голос (СИ)

— Ну, спасибо Ирке… Хотя, ты не передавай, я ей сам скажу… с презентом, — пошутил Дима.

— Нет уж! — в голосе Говорова появились категоричные нотки, — Ты сейчас со своими повышенным гормонально-эмоциональным фоном подальше от чужих женщин держись. Во всяком случае, от моей.

— Да ладно тебе, — Дима всё ещё счастливо улыбался, — не заберу.

— Кто тебя знает?

— Прикинь, сегодня даже Кристина поздравила, — Дима поднял глаза на друга, — я немного в шоке.

— Да ты не обольщайся, — Сашка недоверчиво ухмыльнулся, — ты же её знаешь прекрасно. Всё равно укусит, рано или поздно.

— Может быть, — Дима пожал плечами.

— А как Наташка? — Говоров посерьёзнел, — Звонил сегодня?

— И звонил, и был у неё вчера ночью.

— Ну, и как?

— Сегодня в общую палату переводят, курс лечения две недели.

— Ну, значит, нормально всё. Да, кстати… Что там со днём города? Выступаем где?

— Ну, да, как обычно — сольник, только на другой площадке.

— Ясно. А нового ничего не написал, как отец-герой, — Сашка захихикал, — колыбельную, например?

— Угадал… — Дима включил синтезатор, — Смотри, что получилось…

— А слова есть? — спросил Говоров, когда стих последний аккорд, — Мелодия классная, самая настоящая колыбельная.

— Вот слов пока нет, — с сожалением сказал Дима, — нужен хороший автор.

— А… Кристина? — осторожно напомнил Сашка, — Она не напишет?

— Я не хочу её просить, — Дима нахмурился, — да и Наташка, думаю, не будет в восторге, если текст колыбельной напишет Кристина.

— Ну, да… проблема… — задумчиво заметил Говоров, — И её как-то нужно решать.

— Решим…

— А кто петь будет? Ты?

— Вот это ещё одна проблема. Песня под Наташкин голос… Но, когда её выпишут, и, главное, как репетировать? А Валерка?

— Надо подумать… — Сашка забарабанил пальцами по столу, возле которого сидел, — Кстати… Ты не боишься, что Кристина будет против?

— Скорее всего — да… — Дима выключил синтезатор, — И это — третья проблема.

— Да пошли ты их с Лапой подальше! Им-то какая разница? Ты творчеством занимаешься, а не они. В конце концов, это не его и не Кристинин проект, они не имеют на «Ночной патруль» никаких прав. То, что он вложил в раскрутку, мы отрабатываем, это в контракте оговорено. А больше — ничего.

— Понимаешь, Саня, формально всё так и есть. «Ночной патруль» — изначально не проект Лапина, но дело в том, что в контракте есть пунктик, и там сказано, что формирование коллектива и количество участников в обязательном порядке согласовывается с инвестором. А инвестор у нас, как ты помнишь, Леонид Борисович, передавший все свои полномочия своей дочери Кристине Леонидовне. И, если на Наташкино участие в выпускном она под общим давлением закрыла глаза, улетев в жаркие страны, то сейчас я очень сомневаюсь в том, что она снова даст молчаливое «добро». И, вообще… Наш контракт составлен очень хитро. Я только недавно понял окончательно, во что влип.

— А во что ты влип? — серьёзным тоном спросил Сашка.

— Дело в том… дело в том, что, согласно контракта, все участники группы имеют возможность выйти из проекта до его окончания, если им будет найдена достойная замена, и эта замена будет работать, исходя из первоначальных условий. То есть, ты уходишь из группы, но вместо тебя приходит другой ударник, и он работает за те же проценты, что и ты — Лапин возмещает вложенное из его части гонораров.

— Ну, и?..

— Ну, и… — Дима немного помолчал, — Так может поступить каждый участник группы. Кроме меня. Я, как руководитель проекта, обязан отработать до конца, без права на замену — до последнего возвращённого Лапину рубля.

А это минимум три-четыре года.

— Ну, в принципе, я это знал…

— И я знал… А вот п о н я л только сейчас…

* * *

Кристина, поморщившись, прошла мимо студии, в которой шла репетиция «Ночного патруля». Пошёл уже второй месяц с тех пор, как она поняла, что Морозов потерян для неё безвозвратно. Совместная работа даже после прекращения их отношений всё же давала какую-то надежду, но появление в его жизни ребёнка ставило в них последнюю точку. Иногда ей хотелось разорвать с ним контракт, чтобы никогда больше не видеть и не истязать своё самолюбие… Но, подумав, она отказывалась от этой мысли, не в силах расстаться с ним навсегда.

Войдя в свой кабинет, прошла к окну и попыталась открыть жалюзи. Она несколько раз потянула за шнурок, но створки так и не раскрылись. Встав на стул, Кристина потянулась к краю карниза, где, как ей показалось, и образовался узелок, не дающий протянуть шнур. Она шарила рукой за металлическим каркасом, когда дверь отворилась.

— Здравствуйте! — услышав голос вошедшего, девушка резко повернулась на стуле. Нога скользнула по сиденью и оказалась на самом краю — стул неожиданно покачнулся, и она почувствовала, что падает вниз…

— Ой!.. — вскрикнув, она уже приготовилась оказаться на полу, но чьи-то руки вовремя подхватили её — Кристина почувствовала себя в мужских объятиях…

— Вы не ушиблись? — светловолосый, симпатичный юноша разжал кисти.

— Господи, Макс, как ты вовремя… — немного смутившись, Кристина поправила лёгкую блузку.

— Главное, что успел, — он обаятельно улыбнулся.