Ты услышишь мой голос (СИ)

Тревога усугублялась ещё и тем фактом, что он так и де докопался до истины — кто же, на самом деле, подсыпал битые игрушки в Наташкины туфли. С того вечера прошло уже более двух недель, а выяснить ничего не удалось. Попытки Кристины побеседовать «с пристрастием» со всеми участницами новогоднего представления окончились тем, что окончательно завели «следствие» в тупик: из показаний девушек выходило, что незаметно подсыпать стекло и вымазать волосы зелёнкой было совершенно невозможно, и что единственный человек, которому бы это удалось, была сама Наташа… Соня, вначале активно помогавшая найти виновного, вдруг, совершенно неожиданно, заявила, что не хочет больше участвовать в расследовании и не держит ни на кого зла… Уговоры не привели ни к чему, и Диме ничего не оставалось, как с нетерпением ожидать окончания праздников и самому следить, чтобы с Наташкой ничего не случилось…

…Проснулся он около полудня. Низкое декабрьское солнце решило порадовать землю в последний день уходящего года и пронизывало насквозь своими острыми лучами плотные портьеры, которые Наташа заботливо задёрнула, чтобы свет не мешал отдыхать любимому мужу. Самой её в комнате не было, и Дима, борясь с желанием поваляться в постели, нехотя поднялся и направился в ванную. Проходя через гостиную, он застал там своих родителей, роющихся в большой старой коробке, в которой в их семье всегда хранились новогодние игрушки, гирлянды и прочая праздничная мишура.

— Привет! — Димка на ходу помахал им рукой, — О чём спор? Вы чего, игрушки ищете? Мы с Наташкой все на ёлку повесили.

— Нет, — Анна сердито посмотрела на Александра, — У папы новогодний бзик.

— Да не бзик, — тот поднял голову и посмотрел на сына, — Где-то шапка Деда Мороза была и борода, не можем найти.

— Саша, ну, тебе делать нечего, — Анна сердилась не на шутку, — ты его в этой шапке только напугаешь, он не поймёт ничего!

— Поймёт! — Александр упрямо рылся в цветных лоскутках, — Вот тут где-то была, в Димкиных старых костюмах…

— Папе очень хочется изобразить Деда Мороза перед Валерой, — глядя на Диму, Анна кивнула в сторону мужа, — торопит события, ребёнка напугает ведь, как пить дать.

— Да ладно, — Дима засмеялся, — пусть изобразит.

— Вы всегда заодно, — ворчливым тоном отрезала Анна, — и твоя Наташа такая же, кстати.

— А где они? — заглянув в кухню, Дима не обнаружил там ни Наташки, ни Валерика, — Где мои-то?

— Они гуляют, — Анна махнула рукой в сторону входной двери, — Валера что-то не хотел спать, и Наташа ушла с ним на улицу. Да, как вчера выступили, сынок?

— Нормально, — вспомнив ночной разговор с Лапиным, Дима нахмурился, — сейчас в студию поеду.

— Дима, — Анна всплеснула руками, — какая студия? Побудь хоть с нами сегодня, мы ведь тебя совсем не видим! Это же просто какое-то безобразие…

— Надо, мам, — он задержался у двери гостиной, — У нас неприятности.

Он не стал говорить родителям о том, в какую кабалу загнал его Лапин… Рассказав вкратце о событиях в продюсерском центре, о которых он умолчал вчера, Дима скрылся в ванной. Когда он вышел оттуда, Наташа и Валерик уже были дома — раздевшись сама, Наташа снимала с малыша тёплый комбинезон. Увидев папу, ребёнок заулыбался, заагукал, размахивая ручками, и Дима, дождавшись, пока он останется в одних ползунках, взял сына и поднял его высоко над головой. Обрадованный Валерка залился весёлым смехом.

— Дим, осторожней, — скорее по привычке сказала Наташа, улыбаясь им обоим, — не урони…

— Кого, Валерку? — Дима опустил, потом снова подкинул смеющегося малыша, — Никогда в жизни не уроню.

— Ты ещё не завтракал? — она взялась за ручку двери, — Я иду на кухню.

— Не-а, — поймав сына в очередной раз, Дима прижался губами к румяной с мороза щёчке, — мы с тобой.

— Ну, тогда идёмте, — Наташа широко распахнула перед ними дверь, — вообще-то, это будет уже обед.

Усадив Валерика на детский подвесной стульчик, прикреплённый к спинке большого стула, Наташа открыла холодильник, достала оттуда кастрюлю и поставила её на зажжённую плиту.

— Утром папа звонил, передавал тебе огромный привет.

— Спасибо, — Дима кивнул, — и ему от меня…

— Уже, — улыбнувшись, Наташа налила в тарелку разогретый борщ и поставила перед Димой, — передала. Кушай…

— Люди с утра кофе пьют… А я — борщ… — засмеялся Дима.

— Так уже не утро, — Наташка засмеялась в ответ, — утром ты только домой заявился.

— Так в России когда проснулся — тогда и утро, — Дима зачерпнул ложкой наваристый бульон, — слушай, а Валерка что, голодный?

— Почему? — удивилась Наташа, — Он каши налопался перед тем, как мы гулять пошли.

— Он такими глазами смотрит, как я ем, — Дима придвинул к себе стул, на котором сидел ребёнок, — давай-ка нам ещё одну ложку, поменьше…

— Дима, он не сможет борщ с ложки есть, — Наташа с сомнением покачала головой, подавая чайную ложечку, — он только пюре умеет кушать…