Ты уволена

И теперь я боюсь услышать продолжение. Что-то мне подсказывает, что мне его личный вопрос не понравится. От слова «совсем».

– Ты ведь уже давно работаешь с Юлей, и наверняка знаешь, что ей нравится. Она ведь симпатичная девушка, и честно, я бы хотел с ней познакомить своего лучшего друга. Вот я и пришёл у тебя спросить, что она любит? Как ей можно понравиться? О, и самый главный вопрос: есть ли у неё кто-нибудь?

Как ей можно понравиться? Всё просто, дать ей почувствовать, что у неё есть надежная поддержка. Быть собой. Эту девушку не интересуют особо дорогие подарки, потому что она будет рада любой безделушке, подаренной от чистого сердца.

Когда я в первый раз её увидел, то сразу понял, что в ней есть что-то такое, чего нет в остальных.

Ну, и те джинсы так идеально облегали её зад. Я мгновенно нашёл её личное дело и выписал оттуда номер, так как знал, что не готов так просто отстать от неё. Мне понравился этот напор. Когда она влетела в кабинет директора, даже не глядя по сторонам.

А потом я увидел её концерт. Она так уверенно держалась на сцене, и я уже тогда понял, что она – мастер своего дела.

Так почему сейчас этот самоубийца смеет задавать мне эти вопросы?

– Согласен, она очень красивая девушка, но увы, она уже встречается с одним парнем. И он готов набить морду любому за неё.

Ну, технически я не лгу. Я ведь и правда хочу избить этого смазливого паренька.

– Ох, жаль. Я надеялся, что у нее может получиться служебный роман… Ну, мой друг просто работает в том центре.

Кстати, спасибо, что напомнили.

– А как её собеседование? – делаю максимально незаинтересованный голос, будто мне вообще плевать. Ну, из серии: сотрудником, больше, сотрудником меньше.

А ведь на деле… я очень не хочу, чтобы она уходила из центра. А причин несколько: слишком ценный педагог, которого не хочется терять; я не смогу её часто видеть; и эта девушка нужна центру. Уже какую смену подряд к нам приезжает больше детей. Дети из её бывших отрядов, рассказывали своим друзьям. И все хотели попасть именно к Юле.

– Я ещё не звонил туда… ну, просто Юлька сказала, что доберётся потом самостоятельно. Но я думаю, что её взяли. Ну, ты ведь и сам знаешь, какой это педагог. Вы должны были гордиться тем, что у вас есть такой сотрудник. И возможно, лучше относиться к ней.

Если он меня сейчас будет учить, как мне вести себя, то я не сдержусь.

Леша словно чувствует, что сказал лишнего и мгновенно ретируется, ссылаясь на работу. Или на целое лицо.

От этого мне ещё хуже, когда понимаю, что могу больше не увидеть её. Конечно, я знаю, где она живет, но какой в этом будет смысл? Если Юля чётко решила уйти отсюда, то это явно по одной причине: чтобы быть подальше от меня. И самое печальное, что я никак не могу помешать.

Слышится тихий стук и громко приглашаю войти, прекрасно осознавая, что готов сейчас наоборот послать любого.

Любого.

Но не ту, что пленила мой разум.

Девушка стоит рядом с моим столом, держа в руках лист бумаги. Она нервно переминается с ноги на ногу, но продолжает смотреть на меня.

– Юляш, что-то случилось? Тебя кто-то обидел? Малыш, что произошло? – автоматически произношу все эти слова, но не жалею. Она должна знать, что я всегда за неё постою.

– Нет, Игорь, это заявление об уходе. Я бы не заходила к тебе, но у Елены выходной. Просто меня берут в тот центр… и я решила попробовать.

Честно, я даже чувствую сейчас какую-то боль. Тупую и странную боль в области груди. Я не готов её отпустить, но и не могу запретить. На неё не действуют мои извинения, поэтому остаётся только смириться что ли? Плевать, будь что будет.

Девушка подходит ближе и кладёт передо мной лист бумаги, где аккуратным почерком написана просьба об увольнении.

– Игорь, я… – она осторожно начинает, но я резко перебиваю её, вставая из-за стола.

Подхожу ближе к такой родной девочке и осторожно хватаю её за руки.

– Я не хочу, чтобы ты уходила, зай. Мы оба знаем, что я облажался, но каждый человек имеет право на ошибку. Я не должен был так говорить и вообще сомневаться в тебе. Я чертовски сильно люблю тебя, и просто уже не могу без тебя. Мне больно от того, что теперь какой-то урод будет видеть тебя чаще, чем я. Кто-то другой будет наблюдать за твоими успехами, и я этого не хочу. Я единоличник, собственник и просто эгоист, когда дело касается работы. Юль, я понимаю, что это вряд ли уже что-то изменит, но прости меня. Прости меня, за всё. Я был таким кретином…

Как только я это всё высказываю, то мгновенно начинаю целовать такие родные и нежные губы. Всего секунду, я не чувствовал ответа, пока Юлька сама не начала меня целовать. Ну, другую секунду, после чего она отстраняется и подходит к моему столу.

– Игорь Андреевич, я всегда восхищалась вашим мужеством и стойкостью, но иногда вы бываете абсолютным дебилом. На конкурсе дебилов вы были бы самым лучшим. Мне в принципе всё равно на эти извинения, – девушка берет в руки своё заявление и подходит ко мне.

Ей настолько не терпится от меня уйти?