Ты – в игре! и другие ужасные истории

Никита нашарил крышку, отодвинул – по подвалу разнесся аромат соленых огурчиков.

– Огурец хочу! – послышалось сзади. – Достань огурец!

Выполняя просьбу, Никита так перегнулся через край бочки, что чуть было в нее не нырнул. Но удержался. Нащупал два небольших огурчика и, выпрямившись, протянул один Рите.

– Идем дальше! – сказал Никита и, все так же вытянув руки перед собой, сделал большой шаг вперед. Ладони коснулись чего-то прохладного, шаткого и неустойчивого – и это что-то упало и покатилось, оглашая темный подвал веселым звоном. Ведра! Видимо, он наткнулся на стоящие столбиком пустые ведра, которые свалились и рассыпались по подвалу. Он включил фонарик – точно! Выключил, и почти тут же послышались топот ног, голоса, далеко, в конце коридора, появилось два мерцающих огонька. Звонкий девичий голос прокричал:

– Кто здесь?

– Где мы? – прокричал в ответ Никита.

Огоньки быстро приближались. И вот уже видна девушка со свечкой в руке, а позади – огромная фигура мужчины. Отодвинув девушку – теперь была видна ее рыжая прядь волос, выбившаяся из-под косынки, фигура огромной ручищей схватила Никиту за ухо и прошипела:

– Ага! Попались, голубчики! Ну наконец-то! И знайте: вам это даром не пройдет!

Глава 2

– Отпустите, больно! – закричал Никита.

– Больно ему! А мне каково!

Все так же держа Никиту за ухо, как будто тот только и норовил убежать, и, таща его за собой, фигура двинулась вдоль коридора, назидательно говоря идущей следом девушке:

– Ты это, Дунька, за девкой-то присматривай, не ровен час, сделает ноги.

– Да куда их делать-то, Митрофан Ильич! – ответила Дунька.

– Прям, больно нужно ноги-то от вас делать! Знать бы куда, может, и сделала бы! – вставила Рита.

– Ты смотри, какая языкастая! – сказал Митрофан Ильич. – Язык-то я тебе быстро укорочу!

– Ну-ну, попробуйте!

Так, под препирательства Митрофана Ильича и Риты все поднялись по лестнице и оказались в довольно просторном темном помещении.

– Отпустите меня! – взмолился Никита – похоже, что здоровяк забыл уже, что крепко-накрепко впился клешней в его ухо. – Больно же!

Оставив в покое ухо Никиты, Митрофан Ильич уставился на Дуньку:

– Кто это, Дунь?

– Так откуда ж мне знать, батюшка? Сама этих людей впервой вижу!

Митрофан Ильич посмотрел на Дуньку с недоверием.

– И давно они здесь?

– Да, батюшка, честное слово, не знаю я их! Христом Богом клянусь!

– А как тогда они в подвале оказались? Ты что, дверь не замыкаешь? Аль заодно с ними?

– Обижаете, Митрофан Ильич! – сказала Дунька и потрясла перед ним связкой ключей. – При вас же сейчас замок открывала!

– Да еще огурцы наши едят! Дайте сюда! – Митрофан Ильич выхватил из рук Никиты и Риты остатки огурцов, сунул их Дуньке. – Уберешь! – Он направил пламя свечи на Никиту и вдруг, отпрянув в сторону, перекрестился.

– Господя…

Перекрестилась и Дунька, вцепившись в рукав хозяина.

– Этого еще не хватало! – произнес Митрофан Ильич. – Упыри! Вот она, нечисть, теперь все понятно! Ну наконец-то поймали! – радостно добавил он и потер руки. – Всему поселку на счастье.

Никита понял, что речь идет о нем с Ритой.

– Что же теперича делать? Говорят, вроде, сперва надо голову отрезать, а потом – кол осиновый вбить… – продолжал Митрофан Ильич. – Соседей надо позвать, один не совладаю… И к тому же тут и голова-то не одна… Беги-ка, Дунька, однако, за Филиппычем, а потом – за Васильичем, да поскорее!

Глава 3

Внутри у Никиты похолодело. И хотя он вспомнил, что это – всего-навсего игра, легче не стало.

– Вы о чем? – дрожащим голосом спросил он.

– А вот об чем, – осторожно приблизившись к Никите, сказал Митрофан Ильич и ткнул пальцем в вампира Кешу на футболке. – Мало того, что сам упырь, так еще упыря на грудь прицепил!

Никита облегченно вздохнул. Так вот в чем дело!

– Да не упырь это! Вампир это, Кеша. Это ж рисунок, и ничего он вам не сделает.

– Он-то не сделает, а вы? Если вы – упыри!

Никита не мог сдержать смех.

– Зомби, что ли? Да вы что?

– А вот сейчас мы проверим! Дунька, будь наготове! Если упыри – немедленно за Филиппычем!

Никита насторожился: что значит – сейчас проверим?

Митрофан Ильич безжалостно поднес свечку к его руке.

– Что вы делаете? – закричал Никита, отпрыгивая в сторону. – Больно же!

Хозяин дома облегченно вздохнул.

– Больно, говоришь? Хорошо, что больно! Не упыри это, – убежденно сказал он Дуньке. – Упыри боли не чувствуют. Жаль, конечно, что ошибся, глядишь, народным героем бы стал, ну да ладно. – И, обращаясь к Никите, продолжал: – А почто тогда упыря на рубашке намалевал?

– Да не рисовал я! Купил. На центральном рынке.

– Странно. Таких я не видывал.

Митрофан Ильич подвинулся боком к Рите и, сообразив, что она выше него, тихо хмыкнул и сделал несколько шагов в сторону.

– Наряд какой-то ненашенский, – это он про Риту. И продолжал, обращаясь к Дуньке: – Пусть они и не упыри, но все зло определенно от них! А убытков-то сколько! Заставим возместить! Как считаешь?

– Конечно, пусть возмещают!