Ты в моей власти

– Они живут в Испании, – сказал Бен. – Мать приехала сюда три года назад, чтобы ухаживать за умирающей бабушкой, и в Англию они уже не вернулись.

Впервые он коснулся в разговоре своей семьи.

Она быстро произнесла, желая воспользоваться этой внезапной откровенностью:

– В Испании, но где? Ты к ним поедешь, пока снимаешься тут?

Бен налил себе еще вина. Она терпеливо ждала. Торопить его было бы неразумно.

– Они здесь.

Розмари смотрела на него во все глаза, с трудом сознавая смысл его слов.

– Ты хочешь сказать, что они живут сейчас в Барселоне?

– В Бадалоне. Это пригород.

– Ты уже навестил их?

– Нет.

– И не собираешься?

Он пристально взглянул на нее.

– Хочешь познакомиться с ними?

От удивления она рассмеялась.

– Не знаю. Да, если тебе это приятно. О Господи, ты захватил меня врасплох. Вы что, поссорились? Отчего такая таинственность?

– Мать звонила в гостиницу вчера вечером, – сказал он. – Я дал интервью местному журналисту, и она прочла его в газете.

На языке у нее вертелось множество вопросов, однако что-то в его взгляде удерживало ее от любопытства. Она вспомнила, как он разговаривал по телефону, облокотившись о стойку в холле гостиницы. Он глядел на нее теперь без улыбки и очень пристально, исподлобья.

– Ты не хочешь говорить о них? – спросила она с такой мягкостью, как если бы пыталась выведать секрет у ребенка.

– Нет, – сказал он. – Я хочу поужинать и лечь с тобой в постель.

Понимая, что на этот раз потерпела поражение, она пожала плечами.

– Очень хорошо.

Она взяла его руку, поцеловала пальцы и, увидев, что взгляд его обрел прежнюю уверенность, повторила:

– Очень хорошо.

Официант поставил перед ними тарелки с рыбным супом, и Бен, явно обрадованный ее чувственностью, стал расспрашивать, как она провела день.

В этот вечер Розмари так и не удалось получить ответа на терзавшие ее вопросы. За весь ужин Бен ни разу больше не заговорил о родителях. Она ожидала откровенных признаний с его стороны, но он молчал. И любопытство ее превратилось в настоящую жажду. Один раз за все время она спросила о Бетси.

– Девушка выглядела расстроенной, – сказала она.

Бен пожал плечами.

– Она все воспринимает слишком драматически.

– Поссорилась со своим парнем?

– Кто знает? Да и кому это, черт возьми, интересно? Не ввязывайся в это.

– Ты говоришь, как Элла, – со смехом возразила она.

– Как ты можешь, – шутливо произнес он. – Я сегодня ни разу не выругался.

– А теперь ты говоришь, как Фрэнсис, – заметила она.

Они прикасались друг к другу, накладывая себе десерт, и она, возбуждаясь от его прикосновений, вновь ощутила тот голод, который нельзя было утолить пищей, что стояла перед ней.

– Я хотел повести тебя в один маленький бар, но понял, что тебя хочу куда больше, – сказал он. – Пойдем отсюда.

Он заплатил по счету, не слушая ее возражений, и они сели в такси, торопясь вернуться в гостиницу, в маленькую испанскую постель.

11

На следующее утро они проснулись поздно, небо хмурилось. Бен заказал завтрак и кофе в номер; они валялись в постели, слушая, как стучит дождь в окно, и много смеялись, когда он принялся переводить ей газетную статью о рогаликах и начал поддразнивать и забавно копировать ее акцент в испанских фразах. Хлебные крошки сыпались под одеяло на простыню и в конце концов прогнали их из кровати под душ.

Завернувшись в полотенце, она спросила:

– Что мне надеть? Куда мы пойдем?

Он взглянул на ее отражение в зеркале.

– Который час, Рози?

Она пошла за часами, которые положила ночью на столик у кровати.

– Полдвенадцатого.

– Время для tapas.

– С сексом закончили, – сказала она, – пора и за еду.

– А что тебя удивляет? – ухмыльнулся он.

– Я надену спортивный костюм.

Она начала одеваться.

– Если так пойдет дальше, то на меня, кроме него, ничего не налезет!

Они выпили кофе внизу, в баре. Она увидела, как Бетси, пройдя за спиной Бена, в одиночестве уселась в углу. Девушка выглядела все такой же несчастной. Розмари помахала ей, и девушка подняла руку, отвечая на приветствие.

– Кому ты машешь? – осведомился Бен и повернулся, чтобы посмотреть.

– Пригласить ее к нам? – спросила Розмари.

– Нет. Мы никогда от нее не отделаемся. Хочешь что-нибудь выпить?

Она взглянула на него.

– Слишком рано для меня. Я не обладаю испанской выносливостью.

В затылке у нее возникло какое-то неприятное ощущение, но она не могла понять, в чем дело.

Они пили кофе, и между ними повисло молчание. Бен уткнулся в свой текст, лица его не было видно, и Розмари через его плечо поглядывала на Бетси, которая сидела, откинув голову и закрыв глаза, не притрагиваясь к стоявшему перед ней кофе. Внезапно, безо всякой, казалось, причины, Розмари стало не по себе.

Посмотрев на часы, Бен произнес наконец:

– Пойдем куда-нибудь поесть. Ты голодна?

– Да, – сказала она, солгав с легкостью, чтобы доставить ему удовольствие.

Они пошли к выходу мимо Бетси. Ее глаза скользнули по Розмари и уставились на Бена с выражением нескрываемой муки. И Розмари вдруг осознала, что скрывалось за неприятным ощущением в затылке. Только другая женщина могла уловить и понять взгляд Бетси.

– Привет, Бетси. Все о'кей? – сказал Бен.