Ты в моей власти

– Еще один отпуск? Что ж, кое-кто может себе такое позволить.

Розмари вздохнула.

– Ма, прошу тебя, не надо. Ты знаешь, что я готова оплатить любую твою поездку. Ты уверяешь, будто не любишь ездить, и говоришь, что в твоем возрасте нужно спать в собственной постели.

Бетти ничего не ответила.

Когда Розмари наконец вернулась домой со своими покупками, мороженое превратилось в кисель. Она быстро положила его в морозилку. Купленное для Фрэнсис пасхальное яйцо – просто шутки ради – тоже сунула в холодильник. Заварила себе чай, смешав «Эрл Грей» с индийским – и это напомнило ей о Бене. На автоответчике по-прежнему ничего не было. Потом села за кухонный стол, стала пить чай и закурила сигарету, о которой мечтала весь день. На следующей неделе все придет в норму. Она подумала о Бене, спрашивая себя, что он делает, о чем размышляет или говорит. За кухонным окном суетливо сновали птицы. Настала пора вить гнезда для будущих птенцов. Нарциссы распустились повсюду, и Пасха в очередной раз громко заявляла о весне.

Неожиданно для себя она начала плакать. У нее не было сил даже достать платок из сумки или вынуть салфетку из буфета. Жалость к себе затопила ее волной – злость и тоска одновременно. В прошлую Пасху жизнь ее текла так размеренно. Она была спокойна – не бредила любовью, не впадала в восторг от счастья, но зато была спокойна. Довольна жизнью и собой. А сейчас лучи весеннего солнца и щебет строивших гнездо птиц не вызывали в душе радости. Она просидела на кухне больше часа, затем встала и побрела в гостиную, чтобы включить телевизор.

«Что я делаю?» – подумала она, но не двинулась с места, когда австралийская мыльная опера вторглась в ее смятенный рассудок.

Она знала, что вернется к Бену, если он позвонит, потому что жажда прежнего чувства была сильнее, чем оскорбленная гордость и негодование на его неверность. Почему он не позвонил? Она посмотрела новости, потом взялась за газеты. В «Гардиан» была благожелательная рецензия на спектакль Эллы, но имени ее дочери не упоминалось.

Фрэнсис приехала после восьми.

– Выключи этот чертов телевизор, мы будем есть на кухне. Я накупила японских деликатесов. Боюсь только, что все сырые и их надо готовить… Ты выглядишь страшнее смерти, сокровище. Где ты, черт возьми, шлялась?

– Провела весь день с матерью. Мы были в «Теско».

– Ты не купила себе власяницу?

В субботу днем Фрэнсис уехала, чтобы навестить приятеля в Брайтоне.

– Прости, но я не могу ничего поделать, сердце мое. Никак было не отвязаться от бывшего любовника. Что за нелепая жизнь у меня! Ты будешь себя хорошо вести? Все будет в порядке?

– Конечно же, не глупи. У меня нет ни времени, ни желания думать сама знаешь о ком.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

Розмари засмеялась, и Фрэнсис чмокнула ее в щеку.

– Не терзай себя, моя дорогая девочка, ты мне очень нужна. В понедельник отвезу тебя в Шраблендс. Сама поведу машину. Мы явимся туда прямо к чаю со сливками.

– Береги себя, Фрэнни, – сказала Розмари, когда подруга открыла дверцу машины.

Затем быстро спросила:

– Фрэнсис, как ты можешь проводить свои выходные без Майкла? Наверное, это ужасно?

– Я об этом не думаю. Ласточка моя, я сама сделала выбор. Если станет невмоготу, я с этим покончу.

Розмари закрыла входную дверь и прислонилась к ней лицом. Ей казалось, что она играет роль в дурацкой мыльной опере. Не хватало только повалиться в слезах на порог – как это было в одном из эпизодов «Династии».

– Держи себя в руках, девочка, – громко произнесла она и пошла наверх, чтобы принять душ.

Высушив волосы, она отнесла полотенца в комнату Эллы.

«Полагаю, они будут спать вместе», – подумала она, взглянув на широкую двуспальную кровать дочери.

Она рано легла в эту субботу, и, когда в дверь начали звонить и стучать, а Элла стала звать ее через щель для почты, ей пришлось подняться, проспав всего лишь два часа.

– Прости, ма, – сказала Элла, обнимая в прихожей встрепанную и заспанную Розмари. – Я забыла или потеряла свои ключи. Мы решили, что не можем ждать до завтра.

– Вернее, ты решила! – со смехом произнесла девушка, стоявшая за спиной Эллы.

Она дружелюбно и без всякого стеснения протянула Розмари руку. Улыбка освещала ее круглое выразительное лицо, а глаза чудесно лучились.

– Здравствуйте, миссис Дауни. Элла ни с кем не желает считаться. Мы, конечно же, разбудили вас.

Элла, повернувшись, обняла девушку за плечи одной рукой.

– Ма, это Джоанна.

– Здравствуйте, Джоанна. Пожалуйста, называйте меня Розмари.

– О'кей. А я – Джо.

Они прошли на кухню, оставив рюкзаки и сумки посреди прихожей. Идя по дому, Элла везде зажигала свет. Поставив чайник на плиту, Розмари спросила:

– Вы будете кофе, Джо? Или предпочитаете что-нибудь выпить?

– Кофе – это замечательно, Розмари. Прошу вас, ложитесь, вы очень устали, это сразу видно. Мы сами о себе позаботимся.

Розмари Джо понравилась сразу и безоговорочно – высокая и широкоплечая молодая женщина, с длинными кудрявыми волосами. Обе подруги были в джинсах, Элла – в своих обычных, с прорехой на коленке. Розмари предоставила им самим готовить еду и вернулась в постель.