Ты в моем сердце

– Я позвоню нашему новому другу, Нику Маркуссену.

– Зачем? Нет, пожалуйста, не надо. Он и так думает, что я идиотка.

На второй день после того, как Эммет подарил Лили камеру, она навела объектив на дельфинов, танцующих на горизонте, и, сама того не осознавая, сделала несколько снимков одного из отдыхающих и его семьи. Это и был Ник Маркуссен. Мужчина заботился о неприкосновенности личной жизни, укрывал своих детей от внимания прессы, поэтому настоял на том, чтобы перед отплытием самостоятельно почистить карту памяти Лили. Ей вернули ее, но некоторые удачные кадры навсегда были стерты.

Эммет был не в восторге от сложившейся ситуации: он видел, как Лили переживала из-за собственной оплошности. Но неловкость была сведена на нет, когда тем же вечером они все вместе наслаждались коктейлями, и Эммет бросил якорь в бухте неподалеку. Жена Ника была все так же мила, но все же Лили казалось, будто она грубо вторглась в их частную жизнь. Теперь она решила спрашивать разрешения, прежде чем наведет на кого-нибудь объектив.

– Он так и не заплатил тебе за снимки, которые присвоил себе?

– Но я не хотела этого! – Когда Ник предложил заплатить ей, она была в ужасе и до сих пор хотела стереть этот унизительный опыт из памяти. – В любом случае он предлагал слишком много. Я просто фотограф-любитель.

Эммет смерил ее покровительственным взглядом.

– Просто дело в том, что твои любительские снимки лучше, чем некоторые кадры, сделанные профессионалами. И ты прекрасно это понимаешь. Если бы ты приняла гонорар, это автоматически перевело бы тебя в ранг профессиональных фотографов. Пойдем.

Лили обреченно побрела за ним в кабинет, откуда Эммет набрал номер Ника.

– Лили нужна твоя услуга. – Эммет бросил взгляд на женщину. – Ты знаешь, что ее отец – Гарнер Готье? Слышал об этом человеке?

– Пожалуй, – сдержанно ответил Ник.

– Кажется, ты понимаешь, что это за персона. Лили подумывает о том, чтобы написать мемуары, воспоминания о детстве. Думаю, это…

– Ничего подобного! – закричала Лили.

– Ты предлагаешь мне эксклюзивные права на эту книгу? – спросил Ник.

Мужчины явно игнорировали ее возмущение и недовольство.

– Верно, – продолжал Эммет.

– Эммет, нет! – настаивала Лили. – Я не хочу получать прибыль за грязные подробности. Я просто не стану делать это в память о матери.

– Думаешь, мне стоит позвонить Готье и поинтересоваться, не захочет ли он представить миру собственную версию? – предложил Ник.

– Ты прекрасно понимаешь ход моих мыслей, кажется, я не ошибся с тем, кому позвонил.

Лили опешила:

– Вы оба, остановитесь. Я действительно не хочу, чтобы у этой истории были последствия. Приедут папарацци, телевизионщики, продюсеры… начнется цирк.

Эммет ободряюще положил руку ей на плечо:

– Эта книга никогда не выйдет в свет. Готье заплатит свой аванс, а я зарублю книгу еще до того, как она будет написана. Но сначала я возьму с него предоплату. Три миллиона – и ни центом меньше. Нет, лучше пять.

– Но это шантаж! – Лили вырвалась.

– Ему не обязательно платить, но он поймет, что, если еще хоть раз подступится к тебе, его ждут крупные неприятности.

Лили была потрясена: идея ей нравилась, но казалась весьма рискованной.

– А поскольку Ник просто так отнял у тебя снимки…

– Да, позвольте мне искупить свою вину, – сухо сказал Ник.

Дело было решено. Лили и Эммет больше не возвращались к этому вопросу, и остаток дня Лили провела спокойно.

Вечером Эммет всячески старался расслабить Лили. Он шептал ей, что все будет хорошо. Но сама она мало в это верила. Она слишком привязалась к Эммету, и мысль о том, чтобы потерять его, почти сводила ее с ума.

Но пока они наслаждались друг другом, одна неделя сменяла одна другую. Каждый день Эммет работал, но и Лили не скучала: все свободное время занималась фотографией, изучала профессиональные форумы, искала полезные советы и критику, подумывала над тем, чтобы завести блог, где бы она могла публиковать самые удачные на ее взгляд кадры.

После стольких лет трудностей ее жизнь стала пугающе легкой и приятной. Лили не знала, как бороться со своей тревогой, но ей казалось, что ее покой висит на волоске. Вместо того чтобы расслабиться и думать, что они с Эмметом – вполне сложившаяся пара, она постоянно накручивала себя.

Эммет по-прежнему был для Лили закрытой книгой.

– Только что сказал Ингрид, что завтра мы приедем на ее свадьбу вдвоем.

Эммет встал рядом. Лили опустила камеру.

– Что же она ответила?

Он пренебрежительно пожал плечами – вот и весь ответ.

Лили вздохнула и снова подняла камеру.

– Думаю, я должна быть благодарна, что ты не привел меня туда без предупреждения, – пробормотала она.

– Не думаю, что ей нужно было знать о наших отношениях.

– Ты именно поэтому ждал так долго?

– Что ты имеешь в виду?

Лили притворилась, что увлечена просмотром фотографий.

– Просто не могу поверить. Значит, ты был уверен, что мы не протянем вместе до церемонии. Ты не говорил обо мне никому до последней минуты.

– Ты пытаешься поссориться?

– Нет.

– Лили, я такой, какой есть.

Она снова вздохнула:

– Да, знаю. Но мне также хотелось бы понять, почему тебе так трудно быть откровенным со мной.