Ты влипла, девочка (СИ)

Матвей поел, теперь тоже пил чай и снова меня разглядывал. Взглядом, далеким от приличия. Так, будто на мне нет одежды и я сижу перед ним голая.

- Мне пора домой, спасибо за ужин, - произнесла я, не выдержав и минуты этой пытки.

- Сложно с тобой, Полина.

Повела плечом.

- Сам говорил, что тебе нравится непослушание. Наслаждайся.

- Ты могла бы чередовать.

- Не забывай, что у нас формальные отношения. Так мы идем?

Матвей попросил счет, оплатил и мы поднялись из-за стола.

Я не возражала, но как только оказалась в машине, достала из кошелька сумму за салат и воду и протянула ему.

- Вот, моя часть.

- Лучше не зли, я итак на грани.

Быстро убрала деньги и вжалась в сиденье. Испугалась вдруг такого тона, без тени усмешки. Сейчас я отчетливо чувствовала какую-то, чуть ли не животную агрессию, исходящую от него.

Ехали в молчании.

В молчании же вышли из машины и направились к моему подъезду.

У самого входа дорогу преградила полицейская машина с водителем за рулем. Мы обошли ее, я набрала код и Матвей открыл тяжелую металлическую дверь.

Вошла в подъезд в волнении. Что делать, если пристанет? Но эти мысли в мгновение выветрились из головы, когда увидела, что наша дверь распахнута настежь и около нее толкутся какие-то люди.

Глава 31

Вошла в подъезд в волнении. Что делать, если пристанет? Но эти мысли в мгновение выветрились из головы, когда увидела, что наша дверь распахнута настежь и около нее толкутся какие-то люди.

Что случилось?

Кинулась вверх по лестнице, забыв обо всем, и подлетела к мужчинам.

- Что здесь происходит?

- Вы кто такая? - тут же спросил один, и преградил дорогу, выставив передо мной руку.

Но я нырнула под нее и оказалась в прихожей, где на пуфике сидела мама, держась за сердце.

- Мам, что происходит?

Бросилась к ней, боковым зрением отмечая, что квартира превратилась в проходной двор. Один незнакомый мужчина выплывает из моей комнаты, голос еще одного раздается из Мишиной. Оттуда же доносятся охи-ахи соседки по лестничной клетке, тети Любы.

- Ой, Полиночка.

Мама чуть не плакала, ее руки тряслись.

- Мам, что?

- Обыск у нас, дочка.

- Как обыск?

- Вот так. Пришли, уже часа два тут.

Адреналин и другие гормоны стресса мгновенно выбросило в кровь, и понесло волнами по телу, блокируя любую мозговую деятельность. Только одна мысль - Миша. Он что-то натворил, из-за него пришли. Боже мой. Паника накрыла, руки затряслись точно также, как у мамы.

Но я все же попыталась соображать.

- Мишка где?

- На кухню увели.

- Почему ты сразу не позвонила?

- Так телефон же отобрали. И остальное. Все сгребают. В кухню меня не пустили, сказали здесь сидеть. Ой, Полиночка, что же будет.

- Как это не пустили? Я сейчас.

Влетела в кухню и уставилась на худого сутулого мужчину в очках, сидящего напротив Мишки. Второй, толстый и лысый, устроился на подоконнике. На брата бросила лишь быстрый взгляд, только чтобы убедиться, с ним все в порядке, и снова все внимание на пришедших.

- На каком основании проводится обыск?

- Тааак, - протянул тот, что в очках и недобро ухмыльнулся, - а вы кто такая?

- Я здесь живу.

Он сунулся в какую-то бумагу. Полина эээ…

- Аркадьевна. На каком основании проводится обыск?

Теперь я сосредоточилась только на нем, решив, что он тут главный.

- Что происходит? И можно увидеть ваши документы?

- А происходит то, Полина Аркадьевна, - протянул сутулый, не обратив внимание на вопрос о документах, - что ваш брат по некоторым данный имеет отношение к одному очень неприятному делу.

Тот, что стоял у окна, на этих словах противно ухмыльнулся. По всему было видно, что ситуация его забавляет, а мое замешательство только на руку.

- К какому делу? – вернулась к тому, что сидел.

- Ознакомьтесь.

Он сунул мне лист, и я принялась читать.

“Постановление о производстве обыска в жилищах в случаях, не терпящих отлагательств. Следователь…”

Далее шли какие-то казённые фразы, смысл которых я плохо улавливала, потому что строчки расплывались перед глазами.

“В ходе предварительного следствия установлено, что некое неустановленное следствием лицо….основания полагать, что в жилище Муровцева Михаила Аркадьевича…могут находиться предметы и документы, подтверждающие его причастность…вследствие чего постановил провести обыск в жилище…”

- Что это такое?

Мужчина вырвал лист из моих рук.

- Не ваше дело. Выйдите в коридор, нам с Михаилом нужно побеседовать.

- Не выйду. Вы не имеете права его допрашивать.

И тут же повернулась к брату.

- Миша, ничего им не говори. Ни на один вопрос не отвечай!

- Ну зачем так сразу, девушка? – подал голос тот, что у окна, прекратив ухмыляться, - если ваш брат сам во всем сознается, следствие это учтет и у вас все будет в порядке. А ваши слова наоборот наведут нас на мысль, что вы что-то скрываете. Что именно?

Мозг зацепился за фразу “если во всем признается”. Значит, пока что этот скользкий тип ничего не смог выведать, я успела.

- Миша, ты меня слышишь?

Брат оторвался от созерцания пола и кивнул.

- Он не скажет ни одного слова без присутствия адвоката, вам ясно?

- Что вы тут лезете, - поморщился сутулый, - между прочим, на адвоката нужны деньги, а они у вас есть?