Ты - все, что я хочу

— Спасибо. На самом деле я уже работала моделью, — начала было Серена, но осеклась, чтобы не создалось впечатления, будто она хочет выпендриться перед ним.

Парень сунул карандаш за ухо.

— Мне совершенно неважно, красива модель или нет. Обычно я рисую только руки, — сказал он.

Серена заглянула ему через плечо. От него и вправду исходил аромат мяты.

— Ты сделал мой руки намного красивее, чем на самом деле. Посмотри на мой большой палец: я совсем его сгрызла! А этот… — она выставила свой левый мизинец. — Взгляни на него!

Но парень не смотрел. Он расстегнул боковой карман своего рюкзака, вытащил сложенный лист бумага и протянул ей.

Серена развернула его. Это была вырванная страница журнала. «Крепкие мышцы за семь дней» — говорил заголовок.

— Переверни, — сказал парень.

Серена посмотрела на обратную сторону. Там была реклама «Слез Серены». И она сама, в желтом сарафане, плачущая среди заснеженного Центрального парка.

— Тебя действительно зовут Серена? — спросил он.

— Да.

Он забрал у нее страницу.

— Я солгал тебе, что рисую только руки. Когда ты подобрала меня на заправке, я подумал, что так не бывает, что мне это снится. Я рисую тебя уже два месяца.

С этой фотографии. И картина еще не закончена. Она в студии, в Брауне. — Он сложил страницу и положил обратно в рюкзак. А потом протянул руку. — Меня зовут Кристиан.

Серена позволила своей руке задержаться в его ладони. Она должна была бы перепугаться, но на самом деле еще больше завелась.

— Ты не мог бы провести для меня небольшую экскурсию, когда мы приедем? — спросила она. — Я, по идее, должна встретиться со своим братом, но все равно опоздала, да и он наверняка уже в баре или еще где-нибудь.

Эрик не будет возражать, если она забьет на него. Братья и сестры часто забивают друг на друга. Кроме того, Кристиан, наверное, может устроить ей очень занимательный тур, нечто большее, чем просто экскурсия.

Да, это уж точно.

Б ВСТУПАЕТ В ЗАКРЫТОЕ СЕСТРИНСТВО

Венгры ушли, и их место заняли три женщины в форме смотрительниц смитсоновского музея, завывавшие Уитни Хьюстон: «And leeeeleeeel will always love you!»

Просто издевательство.

Сразу после разговора с Нейтом Блер подошла к бару и заказала кувшин розовой грейпфрутовой «Маргариты».

— Девчонки, вы спасли мне жизнь, — сказала она Ребекке, Форест, Гэйнор и Френ и поставила кувшин на стол. Девушки, набравшиеся уже почти под завязку, послушно закивали в ответ. Блер села, прикурила сигарету, сделала затяжку и передала ее Ребекке, — Я так рада, что моим гидом оказалась именно ты, а не какой-нибудь лох.

Ребекка передала сигарету по кругу, и помады со всех губ смешались на фильтре в одно липкое пятно сливового цвета.

— В прошлом месяце Форест показывала кампус одному чуваку. Абитуриенту. Декан застукал их в прачечной, когда они практически делали это. После этого ее выгнали из приемной комиссии.

— Заткнись, — попыталась изобразить обиду Форест, хотя на самом деле на ее лице играла самодовольная улыбка.

Блер попыталась представить, какой бы получилась ее поездка, если бы ее гидом оказался парень. Но, с ее-то счастьем, наверняка ей бы попался полный тормоз. Она уставилась на Форест, размышляя о том, стоит ли сказать ей, что она дешевка и что ее выкрашенные в блонд волосы смотрятся пошло, так что нет ничего удивительного в том, что в приемной комиссии не захотели, чтобы она была гидом. Но сейчас Блер была пьяна вдрызг и потому сказала совершенно другое:

— Ну что, среди вас есть девственницы?

Четыре девушки захихикали и начали пихать друг друга под столом. Блер закурила еще одну сигарету, чувствуя раздражение от того, что сама практически призналась в своей девственности перед четырьмя явно невоздержанными девицами.

— Можете не отвечать, если не хотите, — сказала она, не дождавшись ответа.

Ребекка моргнула, пытаясь прийти в себя.

— Да вообще-то, все мы. Понимаешь, мы заключили договор. — Она обвела глазами своих подруг. — В Джорджтауне нет сестринств, но у нас вроде как есть. Мы называем это «сестринством целибата».

Глаза Блер округлились. Она готова была ввязаться во что-то типа культа девственности, и была настолько пьяной, что это казалось ей неплохой идеей.

— Мы, типа, не против позажигать, и все в таком роде. Мы делали все, кроме главного, — пояснила Гэйнор, почесав свой курносый нос. — Мы бережем это до свадьбы.

— Или, по крайней мере, до настоящей любви, — вмешалась в разговор Френ. — Я никогда не выйду замуж.

— И мать и отец Френ женились и разводились по три раза, — добавила Ребекка.

Блер затушила сигарету. К черту Нейта. К черту Йель. В этот момент она хотела только одного — вступить в это маленькое сестринство.

— Я тоже, — призналась она. — Ну, типа, я тоже девственница.

Четыре пары глаз в изумлении уставились на нее. Они не могли поверить, что у такой шикарной нью-йоркской девушки никогда не было секса.

— Ты обязательно должна к нам присоединиться, — сказала Френ хриплым громким шепотом. — И когда ты будешь здесь учиться, мы будем все вместе. Не только до выпуска, а на всю жизнь!