Ты все равно станешь моей (СИ)

— Разговор окончен. — терпеливо произносит. — Не дуйся. — щелкает по носу и выходит из кухни, оставив меня в одиночестве.

Глава 5

Напряженную рабочую тишину разрушил звонок моего мобильного.

— Привет. — устало протянула в трубку.

— Лик, слушай, давай напьемся и устроим бухой понедельник? — не напрягаясь особыми вступлениями, своеобразно поздоровалась Соня. — Ты во сколько заканчиваешь?

— Что случилось? — потираю пальцами переносицу, думая о том, что начало недели никогда не бывает хорошим.

— Я с работы уволилась. — жалобно всхлипывает подруга.

— Почему? — аккуратно интересуюсь. Зная Елагину, если она в таком паршивом настроении после своего ухода, то покидала работу она однозначно красиво.

— На меня попытались повесить какие-то мелкие махинации при проверке. Ты же знаешь, я молчать не стану, — сдавленно пробормотала, — вот я и высказала все своей начальнице, а та положила передо мной лист и сказала написать по собственному. — Соня все-таки сорвалась и разрыдалась. Еще бы, эта клиника — место, куда она пошла сразу после выпуска и за которое вот уже несколько лет цепко держалась. Ко всему прочему, любому будет обидно, если его так просто оклевещут.

— Не реви, пожалуйста. — шепнула в трубку, ощущая боль близкого человека как свою собственную. — Смотри, рабочий день у меня закончится через час двадцать. Где-нибудь в половине восьмого я буду у тебя, идет? — глянула на часы.

— Спасибо. — раздалось тихим, несчастным голосом в ответ.

— Все, давай, до скорого. — бодро попрощалась и завершила вызов. Ох, чувствую, ночка будет тяжелой. Такое уже случалось пару раз: бокал вина, другой, пятый, вторая бутылка, и вот мы ревем над какой-то ужасно слезливой мелодрамой. Плохие парни, невероятная страсть, дикая похоть — в общем все то, о чем втайне мечтают многие женские сердца, но боятся признаться даже самим себе.

К дому Сони я добралась без пробок: быстро и с ветерком. Наученная недавними событиями, Ника я додумалась предупредить заранее.

— Привет. — дверь мне открыла уже слегка повеселевшая подруга в смешной пижаме и растрепанным пучком на голове. Классика домашнего одинокого существования. — Как дела? — с искренним интересом в голосе спросила девушка.

— Привет. — я улыбнулась и стянула обувь. — Не могу сказать, что хуже, чем у тебя, — иронично протянула, — но я очень сильно хочу переспать с Савельевым. — простонала, придирчиво оглядывая собственное отражение в зеркале.

— Сонька, не знал, что твои подружки — нимфоманки. — где-то совсем рядом раздался насмешливый низкий мужской голос, отозвавшийся в моей голове каким-то слишком смутным воспоминанием.

Я повернула голову в сторону нахального источника звука, о котором несколько секунд назад даже не подозревала (иначе бы ни за что не ляпнула такое вслух!) и обомлела. На меня смотрит тот самый мужик, чья машина совсем недавно «врезалась в мой зад».

Знаете, становится весьма неприятно, когда понимаешь, что уровень твоих смешанных чувств резко возрастает с отметки Бурдж-Халифа до Джомолунгмы. Я смотрю на него, он на меня, и я вижу, что прямо сейчас этот мужчина проводит абсолютно аналогичные моим мыслительные процессы в собственной голове.

Думай, Лика, думай!

— Ты?! — рявкает. Ай-ай-ай, как недружелюбно! Однако поздно, Лика, слишком поздно. Выдыхаю и принимаю единственное правильное решение, разработанное еще древними женщинами и прекрасно действующее до сих пор — прикинуться непроходимой дурой.

— Прошу прощения? — невозмутимо вскидываю голову и слегка наклоняю ее набок, показывая максимальную заинтересованность в собеседнике. — Мы знакомы? — пересиливаю себя и выдавливаю уж очень дружелюбную, лучезарную улыбку. Мужчина кривится, но уперто продолжает прожигать меня своим тяжелым взглядом. Держись, ты обязательно вознаградишь себя парой бокалов красного после! — Меня зовут Лика. — протягиваю руку, с каждым сказанным словом все больше вгоняя собеседника в тотальное непонимание происходящего.

Голову даю на отсечение, эта, прошу прощения, самодовольная особь мужского пола однозначно привыкла контролировать ситуацию от и до. Сейчас он понимает, что его дурят, но до конца понять, где конкретно, он почему-то не успевает.

— Соня, выйди, пожалуйста. — полностью проигнорировав мою «речь добра и мира», поворачивается к недоумевающей подруге.

— Леша, что за идиотизм! Я никуда не пойду! — прикрикивает на это исчадие ада Елагина. — Что у вас произошло?! — поворачивается ко мне. — Вы знакомы? — испытующе гипнотизирует.

— Нет. — не дрогнув голосом, вру, в упор смотря на «Лешу», кто, кажется, готов испепелить меня одним лишь взглядом. Ой, ну подумаешь, машина! На правду не обижаются, говорят. — Хотя, теперь уже знакомы, да, Алексей? — я проявляю все чудеса дипломатической выдержки и снова одариваю присутствующих ослепительным оскалом во все тридцать два.

— Соня, выйди! — продолжает настаивать Леша. Да кто он вообще такой?!