Ты – всё (СИ)

Как и когда-то давно, Ю надевает поверх блузки футболку с фамилией Нечаев. Одно отличие — на ней не мой номер, а номер нашего сына. Но знаете что? Это еще круче. Это намного важнее. Это весомее. Настолько, что у меня под ребрами горит.

В этой суете накидываю руку ей поверх плеч, притягиваю к себе и на глазах у всех целую.

— Люблю тебя, — выдыхаю, поймав удивленный взгляд Заи.

Она просто молча прижимается к моим губам своими.

Вообще в Нечаевских футболках вся родня. Включая тестей, которые до определенного периода жизни не только фамилию мою презирали, но и сам спорт. Теперь с флажками за внука болеют. Николаич даже в вувузелу дудит. Хах, такая вот штука — жизнь.

Команды выбегают на поле. Лев, моя маленькая копия, оборачивается, чтобы найти нас на трибунах. А найти нас несложно — мы орем и, как одурелые, машем. Ю посылает воздушный поцелуй.

Разулыбавшись, сын уверенной ракетой несется к начавшей построение команде.

— Вот это он реактивный, — протягивает пятилетняя Милана. — Почему все мальчишки такие подорванные?

— Не все, — хмыкает наша, как говорит Юния, Любчик. — Настолько неудержимые лишь Нечаевские. Маме с папой надо памятник ставить.

Мы с Ю переглядываемся и смеемся.

— За Марса отдельный, — поддерживает Милана сестру.

А Марсу как с гуся вода. Скосив на нас взгляд, по-хулигански шмыгает носом и возвращает внимание на поле. Ближайшие сорок пять минут будет сидеть спокойно. Футбол — единственное явление, которому удается удерживать его на месте так долго.

Леониду, который, по примеру моего брата Егора, занимается хоккеем, на матче скучновато. Но он старается не буянить и поддерживать Лёву, как тот поддерживает его.

Борьба на поле разворачивается оживленная.

Я долго сидеть на месте не могу. В какой-то момент подхожу к ограждению. Малышня почти сразу же подскакивает за мной. Трутся у борта и без конца обсуждают поединок. Чаще всего Марс разъясняет Милане какие-то моменты. Я почти весь матч молчу. Только поправляю младшего сына, если слышу что-то не то.

Играть тяжело. Но еще тяжелее за этой игрой наблюдать и не иметь возможности вмешаться.

Когда Лёва ищет меня взглядом, условные знаки ему подаю. Либо же просто в поддержку трясу кулаком.

Весь матч на нерве. Отпускает, только когда сын на последних секундах засаживает в ворота противника решающий гол. Лев кричит почти так же победоносно, как выдавал в роддоме. Я смеюсь, но на деле на полную катушку мандраж пробирает. Когда сын подбегает к борту, вместе с Ю перегибаемся, чтобы обнять его.

— Отлично сыграл, чемпион, — треплю по волосам, пока прижимаю к груди.

И пытаюсь справиться с подпирающим горло комом.

— Я сначала разволновался. Сердце вылетало, — тарахтит Лев с горящими глазами. — Но я взял себя в руки, пап. Как ты учил, подумал. Прокрутил все. И ка-а-ак пошло! Видел-видел, я твои фишки применил?

— Видел. Молодец.

Поздравляем его всей родней, пока маленьких чемпионов не собирают на награждение.

— Идиот, — фыркает Любчик, когда ей подмигивает пацаненок из команды Лёвы.

— Эй, — протягивает Ю шокированно. — Ну зачем ты так грубо?

Я хохочу больше с реакции жены, чем с того, что выдала наша Любовь.

— Все, понятно. Зять пошел. Надо присмотреться.

— Па-па!

Обнимая дочь, еще громче смеюсь.

После игры зовем к себе родню, чтобы отметить. Дети, естественно, еще на стадионе в ажиотаж приходят. Пока мчим по трассе, визжат и машут руками форсирующим на мотоциклах Богдану и Натану. Юния накручивает громкость на стереосистеме. Вместе с детьми подпевает Нирване.

— Когда я вырасту, я тоже так рассекать по дорогам буду, — задвигает Лёва.

Он уже хорошо ездит. Но, естественно, дальше площадки у дома мы его не выпускаем.

— Да вы, походу, все рассекать будете, — смеется Ю. — И никуда нам с папой от этого не деться.

— Угу. Вы сами как гоняете! Ух! — толкает Марс.

— Мама лихачит, — поддерживает Лёнчик.

Ю выкатывает глаза, но возразить ей нечего. Я только качаю головой и хохочу.

Дома, пока женщины накрывают на стол, дети играют в саду. Но стоит позвать их за стол, начинается движуха, граничащая с хаосом.

— Я царь зверей, — выдает Лёва, пока Ю рассыпает по тарелкам детворы пюреху.

— А я царь Спарты, — парирует Леонид.

— А я царь галактики, — подключает к спору Марсель.

— Вы обезьяны, — ехидничает Любовь.

Миланка смеется и выдает:

— А я королева. Вы все мои поданные.

— Это тебя тетя Агния научила? — сходу выкупает фишку Валерия Ивановна.

— Угу.

Юния занимает свое место рядом со мной. Накрывает рукой мою руку. Я машинально поворачиваю ладонь, чтобы сжать ее пальцы.

Не то чтобы кто-то из нас был так наивен, рассчитывая на спокойный ужин. Но когда на Марса накатывает прозрение, глаз у тестя все-таки дергается.

— Самурайский меч! Где мой самурайский меч? — вопит малой, на полном серьезе готовый выскочить из-за стола и отправиться на поиски.

Я перехватываю его внимание и даю знак, чтобы оставался на месте, пока не закончит с едой.

— А мой самурайский меч всегда со мной, — выпаливает старший сын с самым важным видом. — В штанах, — уточняет, прежде чем я успеваю среагировать.

— Фу-у-у, — затягивают девчонки.