Ты – всё (СИ)

Зайка на запястье — единственная видимая отметка на моем теле. Жаль, что в мире существует человек, который сразу бы понял, что это не кролик, как полагает большинство. Даже те идиотки, которые четыре с половиной года назад причисляли себя к субкультуре зай, так и не увидели аллегории.

Отмахиваясь от неприятных воспоминаний, слежу за реакцией родителей на слова Агнии. Мама бледнеет, а папа, напротив, багровеет. Однако оба благоразумно оставляют вверенную им информацию без комментариев.

Это так забавно, учитывая то, какой была наша семья, когда окончила школу я, что я еще шире улыбаюсь.

Заканчиваем завтрак в тишине.

* * *

Поправляя полы накинутого поверх платья удлиненного пиджака, подхожу к сверкающему синевой на солнце величественному зданию. Как ни убеждаю себя, что для меня работа в этом концерне не является чем-то необходимым, мандраж разрастается. Пытаясь скрыть волнение от той толпы, в которую врываюсь, едва только вхожу в здание, слишком сильно напрягаю лицевые мышцы. Но лучше уж выглядеть хмурой и недовольной, чем трепещущей ванилькой.

— Добрый день, — выдыхаю в сторону охраны. — Юния Филатова, — называю свое имя. И уточняю: — На собеседование.

Мужчина сканирует меня равнодушным взглядом. Проверяет что-то в компьютере.

И информирует:

— Седьмой этаж. Правое крыло. Сто шестой кабинет.

— Спасибо, — сухо благодарю я.

Незаметно сжимаю вспотевшие ладони в кулаки и уверенно шагаю в сторону лифтов.

Еще бы там разобраться…

В кабине обнаруживаю, что кнопок не хватает. Максимальный этаж, на который можно подняться — третий.

Господи, может, я все-таки глупая?

Вздрагиваю, когда в лифт входит мужчина. Он кажется смутно знакомым, но мне, увы, не до того.

— На собеседование? — спрашивает с улыбкой.

— Да.

— Тогда лифты с другой стороны холла. Эти только для руководящего состава.

— Простите, — все, что могу вытолкнуть, прежде чем выскочить из кабины.

Заалевшие скулы этот мужчина, конечно, успевает заметить. Но я искренне надеюсь, что в случае положительного исхода собеседования мне не придется с ним сталкиваться. Если верить тому, что он сказал насчет руководящего состава, у моей надежды огромные шансы.

«Лифты для простых смертных, к слову, ничем не хуже», — заключаю я на месте.

Только кнопок в них больше, хах.

Добираюсь до места назначения ровно к назначенному времени, так что не успеваю даже осмотреться, как меня приглашают в кабинет.

Я давно научилась держаться на публике, неоднократно выступала перед большой аудиторией, и опять-таки работа здесь не является мечтой всей моей жизни, но, черт возьми, когда я смотрю в глаза женщины, у которой предстоит проходить собеседование, то меня охватывает такое благоговение, будто передо мной сам канцлер Германии, а не офисный сотрудник компании.

И это дама еще улыбается.

Стоит ей сделать серьезное лицо, внутри меня проносится вихрь статического напряжения.

— Юния Алексеевна, — читает с монитора. — Меня зовут Ирина Геннадьевна. Я рекрутер компании. Присаживайтесь, пожалуйста.

Хорошо, что она напоминает об этой необходимости. Заставляю свое тело двигаться так четко, чтобы принять это приглашение с достоинством первой леди Англии.

— Почему вы хотите работать у нас? — стандартный вопрос на собеседовании.

Я к нему готовилась.

Только вот сейчас теряюсь и выдаю не совсем то, что запланировала. А точнее, совсем не то.

— Меня заинтересовало то, что вы даете шанс соискателям без опыта.

— Да, — подтверждает Ирина Геннадьевна, но улыбка ее явно приобретает оттенок напряжения. — Но далеко не каждому.

— То есть… — выдыхаю, крепко сцепляя лежащие на коленях руки. — Я, конечно, восхищаюсь вашим брендом. Тем, какой огромный исторически важный путь прошел концерн с момента своего основания. Кроме того, я изучила корпоративную культуру компании и пришла к выводу, что мне было бы комфортно работать в подобной среде. Я вижу перспективы, мне интересен ваш вид деятельности, и я думаю, что именно у вас могла бы, как бы это лучше выразиться… распаковать те теоретические знания, которые получила в университете, раскрыть свой потенциал и реализоваться.

— Хорошо, — протягивает интервьюер, подавая некоторые невербальные сигналы, что мой ответ ей понравился. — А что насчет стрессоустойчивости? Насколько вы выносливы в эмоциональном плане?

Спасение, что некоторые губительные поступки, подтверждающие мою повышенную эмоциональную чувствительность в прошлом, не были запротоколированы.

— У меня за плечами тринадцать лет на посту старосты, участие в сотнях олимпиад, соревнованиях и конкурсах, выступления на различных форумах… О, и что особенно важно, руководящая должность в студенческом оргкомитете! По-моему, я сверхвынослива! — отвечаю с юмором, дабы не вдаваться в какие-то серьезные пространственные и, вероятно, странные размышления.

Пробежавшую по телу резонирующую болезненным жаром дрожь удается скрыть, оставаясь неподвижной.