Ты – всё (СИ)

Часы, которые протянулись с тех пор, как я видела в последний раз Нечаева, прошли в каком-то ускоренном режиме. Думать о нем не переставала. Просто не могла выкинуть из головы. Прокручивала все сказанные им фразы, каждый брошенный взгляд, свои ощущения, когда он находился рядом… Господи, мне нужно освободиться от этих мыслей!

Только вот как, если сам Ян Нечаев стоит в конце прохода, по которому я так браво рассекаю?

Не позволяю себе притормозить и как-либо выдать потрясение, хотя внутри захожусь в панике. Продолжаю упорно идти, не сбиваясь с шага, несмотря на прокол, который ощущаю в сердце, когда пересекаемся с Нечаевым взглядами. Острие копья, которое он в меня бросает, рассекает мягкие ткани и остается внутри, заставляя мышцу сокращаться вокруг него и тонуть в крови.

«Здесь вам не подиум, не развлекательное мероприятие, не клуб для оттачивания своих женских штучек и прочих навыков, не гребаное ток-шоу в стиле «Давай поженимся»!» — звучит в сознании его грубый голос.

«Ну а здесь, Ян Романович? Можно? Разрешаете?» — иронизирую, виляя бедрами.

Я бы, конечно, предпочла, чтобы мудак меня не узнал, но охреневшее выражение его лица, которое я лицезрю на протяжении целых пяти фантастических секунд, прежде чем сворачиваю за девчонками к столикам, компенсируют все мои желания с лихвой.

— Ян Романович, — шелестит мне в ухо Алла, едва опускаемся на диван. — Видела?

— Ну и что? — сиплю я, равнодушно встречая всполошенные взгляды Агнии и Вики.

Мадина выглядит такой же хладнокровной, какой пытаюсь казаться я. Черпаю от нее дополнительные онлайн-уроки по самообладанию.

— Ты даже не кивнула, а он ведь смотрел прямо на тебя, — продолжает Алла.

И я понимаю, что пришла пора дать кое-какие пояснения.

— Дайкири, пожалуйста, — сухо делаю заказ подоспевшей официантке. Девочки озвучивают свои, сосредотачиваясь в основном на сетах шотов. Как только девушка отходит, я, не меняя тона, делаю максимально сжатую, но емкую ремарку: — Мы с Яном Романовичем — бывшие одноклассники. До девятого класса дружили. На первом курсе универа переспали. Сразу после этого он без каких-либо объяснений меня бросил. С тех пор мы, можно сказать, враги. Во всяком случае, кланяться ему в нерабочее время я уж точно не собираюсь.

— О-о, Боже, — выдыхает Алла, незамедлительно обращая взгляд на занявшего соседний столик Нечаева. Я тоже смотрю — с ледяной злостью. С ним братья, еще какой-то парень и, блядь… Шатохин со своей женой. Тоха улыбается во весь рот, а его мелкая, но, как я помню, языкастая супруга машет мне рукой. Как только узнала? Неохотно киваю. — Я подумать не могла… Просто в шоке! Ты же сейчас пятый курс оканчиваешь? Все это время вы не виделись?

— Нет.

— Пиздец, — впервые слышу от Аллы мат. — Ян Романович кажется таким воспитанным. Не могу поверить, что он способен бросить девушку, не удосужившись даже объясниться с ней!

— Пф-ф, — фыркает Вика. Если не брать в расчет Агу, которая ненавидит всех Нечаевых, то она будет после меня второй, кто Яна на дух не выносит. Мадина, честь и хвала ей, к ублюдку нейтральна. — В то время он поступал так абсолютно со всеми! В нашей группе не осталось ни одной девушки, которую бы Нечаев не использовал!

— Ой, все, Андросова, уймись, — возмущается Мадина. — Если кто-то и имеет право обижаться на Нечая, то только Юния. Она была единственной, кому он реально клялся в любви и обещал жениться. Остальные, и ты в том числе, давали ему на голом энтузиазме, а значит, сами, дурочки, виноваты.

— Я не обижаюсь, — выпаливает Вика. — Но он гондон. И точка.

— Ох, — выдает донельзя ошеломленная Алла.

Это заставляет нас с Мадиной рассмеяться.

— Нет, я все равно не могу поверить… — рассусоливает коллега. — Совсем ничего не сказал? За пять лет не написал даже?

— Не-а, — толкаю я намеренно легкомысленно. — Видишь рядом с ним парня в серой рубашке? Это Илья. Его младший брат. Мы как-то столкнулись. Через пару месяцев после того, как Ян уехал. Я не собиралась ничего выяснять. Все и так было понятно. Весь универ гудел, обсуждая то, какая я идиотка, а еще тварь последняя… — голос срывается. Но я заставляю себя собраться. — Долго объяснять, — высекаю резко. — В общем, я увидела этого придурка Илью и зачем-то спросила у него, как чертовы дела у Яна. Он сказал, цитирую: «Все супер. Как обычно. Шпилит шмар пачками. А тебя что конкретно интересует? Вспоминает ли Ян тебя? Ну рассказывал как-то, что тебя трудно было уложить. И что ожидания нихуя не оправдались. Худший трах в его жизни. Соррян за прямоту, зая. Хочешь на обкатку ко мне? Я не против блондинок».

Не знаю, как мне хватает сил выдать эту гнусную речь ровным тоном, якобы меня не задевает ничуть. Вскрываются ведь раны. Дышать невозможно. Сердце бьется на разрыв. И тошнота тут же подтягивается. Невыносимо.

Хорошо, что наш разговор прерывает официантка. Пока она расставляет наши напитки, одна я умудряюсь ей улыбнуться.

Скользнув кончиком пальца по запотевшему бокалу, отражаю настойчивый взгляд Нечаева.

Какого хрена ты пялишься?!