Ты всё ещё любишь? (СИ)

— Дело? Это интересно. Я с тобой, — они выходят на парковку и она хромает к своей рабочей машине. Серый форд, на котором она ездит уже всю свою рабочую карьеру, ни разу не подводил её, и она всегда выбирает его, — Но разве ты уже здорова? По твоей ноге так не скажешь, — он опускает свой взгляд, отмечая кроссовки Nike на её ногах и один из них не сильно зашнурован из-за всё ещё перебинтованной ноги.

— Ну я же не собираюсь кросс сдавать, — усмехнулся она, открывая автомобиль и усаживаясь на водительское место, — И ты не поедешь со мной, потому что ты не детектив.

— Ой, но я умею им быть, — заверяет он её, забираясь на пассажирское место. Деккер глубоко вздыхает, вспоминая как хотела бы увидеть его вновь, и как хочет чем-нибудь ударить его сейчас. Может в этом и есть вся фишка? Ей нравится он, потому что он всегда всё делает наоборот?

— Люцифер, это место преступления. Посторонним туда нельзя, — она прикрывает глаза, пытаясь себя успокоить, чтобы не послать его куда-нибудь. Вот как можно было за одну минуту так её раздраконить?

— Но ты ведь можешь меня провести. Я хороший детектив, я могу помочь тебе, — заверяет он её. Она понимает, что времени всё меньше и меньше, и, заставив его пристегнуться, срывается с места так, что колёса несколько раз прокручиваются, не успев сцепиться с асфальтом, — Это не очень хорошо для коробки, — подмечает Морнингстар, — К тому же у тебя автомат.

— Иди к чёрту, — посылает она его, выворачивая на дорогу.

— Прости, дорогая, но сам к себе я пойти не могу.

— Конечно, — усмехается она.

Больше они не проронили ни слова. Дом, к которому они подъехали, располагался в одном из богатых районах Лос-Анджелеса, и Хлоя уже издалека видела, как Лопес исследует тело. Люцифер проследил за её взглядом и с сожалением посмотрел на неё.

— Не надо, — спокойно попросила она, продвигаясь к ленте и показывая полицейским свой значок, — Он со мной, — она указывает на Морнингстара, который лыбится во весь рот.

Ребята поднимают для них ленту и, наклонившись, они проходят на место преступления.

— Привет, Элла, — окликает она криминалиста, — Что тут у нас?

Девушка подпрыгивает на месте и смотрит на подругу, которая скоро просверлит дыру в теле пострадавшего, нежели посмотрит на неё.

— Привет, Хлоя, — грустно отвечает она, — Ну, жертва задушена около двух часов ночи, следы верёвки на шее указывают на это. Я хотела бы извиниться за то, что произошло на прошлой неделе.

Сердце пропускает несколько ударов, прежде чем Хлоя понимает, что не может простить её. Они столько времени дружили, и она не может простить ей такое предательство.

— Я не хочу об этом говорить. Наша личная жизнь не должна влиять на нашу работу, — сухо произнесла она и поспешила опрашивать свидетелей, которые уже полчаса не знали, куда себя деть.

— Просто в следующий раз говори своим друзьям прямо, что ты о них думаешь, а не за их спинами, — Морнингстар похлопывает её по плечу и спешит за Деккер, которая, хоть и хромает, но ходит достаточно быстро.

Она опрашивает свидетелей, что-то записывает в свой маленький блокнотик, иногда грызя ручку, когда делает вид, что ей очень интересно слушать про детство убитого. Но самое ужасное начинается тогда, когда дело доходит до родителей погибшего. Они выглядят приличными людьми со своими семейными ценностями, однако Люцифер видит, что отец не очень-то расстроен смертью сына, и Хлоя тоже это замечает.

— Как часто Вы общались с сыном? — спрашивает она у них. Морнингстар понимает, что она хотела бы задать вопрос напрямую, но не может: во-первых, из-за вежливости, а во-вторых, её могут уволить, если она как-то обидит родственников погибшего мужчины.

— Он жил с нами, — начинает мать, — Очень милый и добрый мальчик. Ему вечно не везло с девушками, он, словно притягивал проходимок к себе, — женщина промакивает глаза салфеткой.

— Да он, особо, и не искал себе никого, — отец явно звучит грубо, — Приходил поздно, ложился спать, а на утро снова на свою работу. Кому нужен тот, кто живёт с родителями в тридцать лет?

Хлоя хочет сделать шаг назад от этого мужчина и, возможно, спрятаться, чтобы её никто не видел. Это уже какой раз, когда ей приходится слышать подобное, и это сильно бьёт по её самооценке, потому что она тоже тот человек, который живёт с родителями после тридцати. Оказывается, для людей это неприемлемо.

— А Вы были против? — Люцифер опережает её с вопросом и она смотрит теперь на мужчину, который заламывает пальцы рук. Первый признак того, что он нервничает.

— Не то, чтобы против, — продолжает он, — Но вот вы бы стали жить с родителями?

Деккер опускает голову и Люцифер это видит. В очередной раз жизнь тыкает её носом в дерьмо, когда она более уязвима, чем обычно.

— Я думаю, что со временем, он бы нашёл себе кого-нибудь и съехал бы от вас, — продолжает она, — Быть может ему было спокойнее жить с Вами, чем одному? Знаете, в одиночестве люди быстрее теряют рассудок, имея вагон времени и возможности думать, — она также складывает пальцы рук в замок и заламывает их, отчего их хруст слышит чувствительный слух сатаны.