Ты всё ещё любишь? (СИ)

— Ты же знаешь, что мы оба сюда поместимся и не будем касаться друг друга даже при большом желании? — спрашивает она.

— Я думал, что после того, что произошло десять лет назад, ты не захочешь ложиться с кем-то мужского пола в кровать, — говорит он ей.

— Это было добровольно, Люцифер, — напоминает она ему, — К тому же, я знаю, что ты ничего со мной не сделаешь.

— Я дьявол, дорогая, — смеётся он.

— Может быть, — шепчет она, — Может и так. Но ты явно лучше тех людей, которых я встречала на своём пути.

Он молчит, расплываясь в улыбке.

— Что ж. Тогда ты ложись, а я вернусь спустя десять минут, — он подталкивает её к кровати и наблюдает за тем, легла ли она. Когда она всё же забирается под одеяло, он может уйти в душ и подумать обо всём, что произошло за один лишь вечер.

Люцифер стоял под душем, склонив голову вниз. Горячие струи воды стекали по его телу, пока он пытался осмыслить всё. Она перестала быть просто ручным копом для него, завоевала сердце дьявола и теперь не хочет отпускать его. Ему нравится смотреть на неё, видеть её улыбку, её глаза, нос, всю её. Но при этом он не может быть таким эгоистом. Он не может позволить ей любить себя.

Он — дьявол, каратель, и он не заслуживает её. Она слишком чиста, слишком добрая для того, чтобы иметь отношения с таким как он. Быть может, она не попадёт в Ад за это, но ей нужен кто-то, кто полюбит её также сильно как и он.

Десять минут проходят незаметно, и он спешит одеться, чтобы выйти к ней. Он дьявол своего слова, и если сказал, что вернётся через десять минут, значит он вернётся именно через это время.

Однако, как только он заходит в спальню, она уже спит. Свернувшись на краешке, словно боясь занять слишком много места, хотя это невозможно, даже если будь его кровать меньше.

Он подходит ближе и садится рядышком, осторожно положив руку ей на бок. Она лежит отвернувшись от него спиной, и он может видеть лишь её затылок, но этого вполне достаточно.

— Ты знаешь, меня не было столько времени не потому, что я был занят, — признаётся он. Казалось бы, выговорись он при ней, и всё встанет на свои места. И сейчас была такая возможность, пока она его не слышит. По крайней мере он так считал, — Мне сложно находиться рядом с тобой, когда я испытываю такие чувства. Все эти смс, которые тебе приходят, разбивают мне сердце, потому что я вижу, как тебе от этого больно. В одно мгновение ты просто перевернула весь мой мир, заставив полюбить тебя так сильно, что теперь мне сложно будет отпустить тебя. И я согласен быть с тобой друзьями, если это будет значить, что ты всегда будешь под моим присмотром. Я не хочу, чтобы ты любила меня в ответ, потому что это самое ужасное, что ты можешь сделать в жизни. Я не заслуживаю твоей любви, поэтому меня не было. Я надеялся, что за тобой присмотрит твой отец, но сегодня вечером, когда я увидел тебя одну на улице, такую маленькую, беззащитную и дрожащую от холода, я понял, что совершил самую большую ошибку, оставив тебя одну.

Он действительно думал, что она спит, но он также не подумал о том, что его приземление рядом на кровати могло разбудить её. Она старалась сдержать слёзы и всхлипы, когда он ей это говорил, чтобы не выдать себя. Он не хотел, чтобы она этого слышала, говоря лишь для того, чтобы ему стало легче, однако Хлоя знала, что легче не станет. Ни ему, ни ей. Потому что она тоже что-то к нему чувствовала, но прошлые отношения с Джедом не давали ей возможности отпустить себя. Она любила его, также как и любила Люцифера. Но второй был ей, скорее, как любимый старший брат. И от этого становилось ещё больнее.

— Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы этот урод отстал от тебя, — продолжает он, — Я убью его и буду пытать в Аду за все твои слёзы, твои переживания и страхи. Он никогда не причинит тебе вреда, Хлоя.

Она жмурится. В ушах всё звенит и она слышит всё, словно через вакуумный пакет. Такого просто не может быть. Он не может так сильно полюбить её за месяц, проведённый вместе. Или может?

Она проваливается в темноту, когда больше не в силах себя сдерживать. Либо так, либо она раскроет своё прикрытие. Теперь оставалось самое сложное — вести себя так, словно она ничего не слышала. Словно она не знает, что этой ночью он, фактически, признался ей в любви. Дьявол, сатана, ангел. Будь он хоть Чубакка, это не имеет никакого значения, потому что она знает его с другой стороны, знает его, возможно, лучше, чем все остальные. И он заслуживает быть счастливым. Безгранично счастливым. А она ему этого дать не может, потому что сама является сломанной игрушкой.

***

Люцифер просыпается первым и видит её лицо в сантиметрах от себя. Её лоб наморщен и ей явно снится что-то не очень хорошее, но он не может будить её, пока это не является проблемой. Он проводит рукой по её волосам и большим пальцем по переносице, разглаживая небольшую морщинку, образовавшуюся между бровями, и она тут же расслабляется, как по щелчку пальцев. Если он так может спокойно трогать её, когда она спит, он хотел бы, чтобы она всегда ночевала у него.