Ты всё ещё моя

Топит жаром. Все внутри с неимоверной силой вспыхивает.

Чарушин за моей спиной делает резкий и глубокий вдох – чувствую, как раздувается его мощная грудь. Надолго застывает в таком положении. Крайне медленно возвращается в исходную позицию. Над моим ухом проходит какой-то сдавленный хриплый звук. Просто выдох, или все же что-то больше – не понимаю.

– С одним, кроме меня? – уточняет леденящим душу голосом. – С кем? С Задорожным?

Меня передергивает. Стоит лишь представить, что Артем так думает, что это возможно, что могло бы быть реальностью.

– С одним – значит, с тобой. Только с тобой, – шепчу совсем тихо.

Дух вышибает, когда Чарушин неожиданно разворачивает к себе лицом. От стремительности движения даже голова кругом идет и возникает мимолетная тошнота. Но я все это игнорирую. Как только удается сфокусировать взгляд, смотрю ему в глаза. А он… Он меня буквально насквозь прожигает.

– Зачем лжешь? На хрена? Без смысла!

– Я не лгу! – выталкиваю обиженно. – Впрочем, можешь не верить. Мне плевать!

Вот последней фразой действительно вру. Потому что ранит его реакция. Не успевая продышаться, руководствуюсь только эмоциями.

В глубине глаз Чарушина что-то происходит. Но рассмотреть я не успеваю. Зрение замыливается из-за слез, которые выступают вопреки всем моим усилия.

– Ладно, – слышу, как высекает. – Мне тоже похуй. Один, не один… Похуй!

Дурак такой! По интонациям прям очевидно, как ему… пофиг.

– Делай, что собирался, – выдаю тем же оскорбленным тоном. – Мне тоже домой надо. Вспомнила, что обещала закончить один фш-заказ.

Когда зрение проясняется, вижу, как Чарушин с силой стискивает челюсти и напряженно тащит носом воздух.

Разворачивая меня, не сгибает, как чаще всего бывает. Толкает к стене. С силой к ней притискивает. Жестко овладевает со спины.

Каждый толчок яростный и требовательный. Каждое прикосновение эгоистичное и жадное. Каждый выдох сорванный и отчаянный. Мы на пределе эмоций.

Я не знаю, страдать ли мне. Или все же наслаждаться. Добровольно сгораю в том пекле, что Чарушин так старательно создает.

Лишь доведя нас до пика, Артем останавливается. Замирает, ничуть не ослабляя сковывающего давления. Тяжело дыша, продолжает прижимать меня к стене. Наше время закончилось, и эту близость ничем оправдать нельзя. Он обнимает, потому что нуждается именно в этом. Но, конечно же, никогда этого не признал бы.

– Правда, один? – вибрирующим шепотом прорезает сгустившийся вокруг нас воздух.

Внутри меня что-то содрогается и рассыпается искрами.

– Правда, – отвечаю так же тихо.

И он уходит.

Снова долго его жду. Принимаю душ. Привожу себя в полный порядок. В попытках отвлечься копаюсь в телефоне. А Чарушин все не показывается из ванной.

«Все хорошо… Мы на правильном пути… Прогресс очевиден…», – говорю себе, но полностью унять волнения не удается.

Отчего трясет меня все сильнее. Это что-то психологическое. Разрастается, без возможности уйти на спад.

Когда же Артем появляется в гостиной, не имею сил, чтобы встретиться с ним взглядом. Опуская веки, всячески этого избегаю. Вплоть до того момента, как оказываемся вдвоем в машине.

Боковым зрением замечаю, как он что-то делает в своем телефоне. Молча жду. Но он вдруг протягивает его мне.

– Вбей номер своей карты, – бросает уже привычным сухим тоном.

– Какой карты? – теряюсь я.

Толком не посмотрев на экран телефона, вскидываю взгляд на Чарушина.

– Банковской, – отбивает невозмутимо.

– Зачем? – выдыхаю сдавленно.

Он так легко плечами пожимает… Совсем как раньше.

– Закину кэш.

Взрывает пространство этим объяснением.

С полминуты я ни моргнуть, ни вдохнуть не могу. Оживаю, когда ощущаю распространяющееся повсеместно жжение.

– Зачем? – повторяю громче, почти зло.

– Купишь себе что-нибудь.

Убивает меня. Он меня убивает.

Не веря в реальность происходящего, отрешенно трясу головой.

– Еще раз посмеешь предложить нечто подобное, больше меня не увидишь! – голос все же звенит. Однако я собой остаюсь довольна. Пусть выдала, как сильно ранил, но и отбила его гнусную подачу твердо. – Я с тобой не ради денег!

Опасаясь коснуться Чарушина в этот момент, осторожно кладу телефон на консоль.

– А ради чего? – интересуется таким ровным, чрезвычайно спокойным тоном, что мне вдруг охота его ударить. Может, тогда удастся вытряхнуть из той глыбы льда, в которой застыл. – Я понять пытаюсь, чего ты хочешь. М? Чего?

Если скажу, расплачусь. Измотал тотально. Настолько, что злость перекрывает все светлые чувства.

– Говорил же, что общаться мы не будем… Вот и не надо. Просто отвези меня домой, – выдаю выцветшим голосом.

И отворачиваюсь к своему окну.

Чарушин не сразу заводит двигатель. Какое-то время разглядывает меня. Кажется, что вот-вот нарушит накаленную тишину. Мое сердце разгоняется, будто бешеное. По телу туда-сюда мотаются волны. Огненные и ледяные – попеременно и даже внахлест.

Говорю себе, что уже ничего не хочу. И все равно жду, что Артем скажет что-то важное. Жду и с болью принимаю разочарование, когда этого не случается.

Взвывает мотор, и мы покидаем двор.

22