Ты за моей спиной (СИ)

Белый поворачивает голову. Сталкивается с карим взором волшебных глаз. Ловит немой укор и надежду.

Ждала? Его? Белого?

Он не верит в реальность. Кажется, что это его больная фантазия расшалилась.

Что видит малышка в его глазах? Что ты видишь во мне, родная?

Федя тянет хрупкую ладошку на себя. Жадно целует тыльную сторону.

Сладкий аромат дурманит, шибает прямо в голову. Эта девочка – не его наказание. Она – его наркотик. И вряд ли Белый когда-нибудь «слезет» с него.

Надия подсказывает, куда ехать, где свернуть, какой поворот не пропустить.

Федя молча слушает ее голос. А руку не выпускает. Потому что знает, он сдохнет без этих хрупких пальчиков. Он держится за них, как за соломинку. И тонет. Уже утонул.

Мозгом Белый понимает, что Варгинов не обрадуется внезапному появлению Феди на собственной территории. И даже то, что Белый помогает Сюзанне Эдуардовне, не прокатит. По большому счету, Федя мог бы вызвать эвакуатор. Да Варгинова и сама могла это сделать. Но нет, Белый буксирует кабриолет мамы Надии до самого дома.

Охранник пропускает их за ворота, на частную территорию. Белый усмехается, понимая, что мужик уже докладывает начальству о появлении гостей.

Федя помогает девочке выйти из машины. Все-таки джип у Белого громадный, а Надия – невысокого роста.

С жадностью Белый впитывает то единственное касание хрупкой ладони к самому центру груди. Девочка держится за него, пока он ставит ее на землю.

Не отпускает рук. Больше положенного держит. Не позволяя лишнего, но и не отстраняясь.

Запрокинув голову, малышка смотрит на него. Тень от кепки падает на ее лицо. А взгляд горит, изучает его, будто рентгеном просвечивает.

Что ты видишь в моих глаза, родная? Видишь, как тону? Как подыхаю?

Второе, более запретное и непозволительное прикосновение.

Федя просто проводит костяшками пальцев по румяной щеке. Мимолетно. Но касание обжигает.

И шелковую прядь заправляет за ушко.

Тянет наплевать на все. Посадить девочку в салон и свалить отсюда к чертям. Белый знает, что вполне реально провернуть такой фокус.

А дальше что? Пойдет она за ним и в огонь, и в воду? Она же учится. Профессию получает. У нее свой мир. Друзья-подруги. Семья.

А Белый что?

У нее все впереди. Вся жизнь. А у него... У Белого нет прав на нее. Нельзя ему с ней.

Все, Федя. Подержал за ручку. Вдохнул. Воскрес. Отпускай. Не дыши.

Белый трясет головой, точно дворовой пес. Позади, за спиной, слышны мужские голоса. Среди них – громче всех Мухтар Варгинов.

Федя усмехается. Видит, как тонкие пальцы комкают футболку на его груди.

Но пальцы нужно разжать.

– Беги в дом, – глухо говорит Белый и отступает.

Ладони горят от касаний. От ощущения шелка волос. От теплого дыхания ноет каждая мышца.

– Папа, ну так же нельзя! – резко выкрикивает Надия, пытается выйти вперед, а Федя снимает кепку с лысой башки.

– Все в порядке, – кивает он, не сводя с нее жадных глаз, повторяет: – Беги.

Хочет добавить «родная», но вовремя осекается.

– Заходи в дом, раз приехал, Федя, – цепляет взглядом Варгинов.

За спиной Мухтара Белый видит пару братков. Впрочем, Федя не стал бы усугублять конфликт. Да и сам он персона вполне видная.

Отказываться от приглашения нельзя. Потому Белый идет вслед за отцом Надии, убрав руки в карманы.

Вообще, нелепо он себя сейчас чувствует в «свободной» форме. Пиджак и галстук добавляют Белому солидности. А тут как-то все наперекосяк.

Федю провожают до двери. Просторная гостиная на первом этаже. У Варгиновых небольшой особняк, но уютный. Видно, что семья живет дружно. На стенах и на полках фотографии в рамках.

Белый успевает выхватить взглядом два снимка с темноволосой малышкой в ярком платье в горох. Понимает, что узнает в этом ребенке Надию. Очков нет на остреньком носике, значит, зрение у малышки испортилось уже позже.

Эти мысли помогают Феде собраться. Разговор будет сложным. Или простым, как угол дома.

Феде указывают на диван. Но он остается на ногах. Так гораздо надежнее, и потом, через окно, ведущее в сад, Белому все видно.

Там в центре, стоит беседка. Сюзанна Эдуардовна накрывает на стол, ей помогают Алина и Надия. Между ними бегает четырехлетняя внучка Мухтара.

В саду появляются новые лица. Федор узнает сына Мухтара – Шамиля. А рядом с пацаном какой-то сморчок. Федя прежде не видел этого гостя.

– Давай, Федор Львович, начистоту, – в лоб говорит Варгинов, протягивая ему наполовину заполненный бокал.

Белый берет стакан в руку, не пьет, ждет разговора.

– Мне очень не нравится, как разворачивается ситуация, Белый, – продолжает Мухтар Маратович, – моя младшая дочь неискушенная. Она не бегала на свидания. Не встречалась с пацанами в школе. Интересуется только учебой. Мы с Сюзанной хотим счастья нашим детям. Безопасности. Стабильности.

Варгинов замолкает. И Федор не многословен. Он вновь смотрит в окно.

Там, в саду, суеты больше нет. Алина играет с дочерью. Сюзанна Эдуардовна о чем-то говорит с сыном. А Надия, скрестив руки на груди, слушает сморчка.