Ты задолжал мне любовь (СИ)

Один человек противостоит своре жестоких и алчных людей. Откуда бы в подобной ситуации взяться безопасности. Услышала тяжёлый вздох с другого конца провода, затем вновь раздался магнетический голос мужа:

— Верь мне, скоро всё улажу и смогу забрать тебя с детьми.

Ничего больше не сказав, он положил трубку. Посидев недолго, пошла позвать Давида, велела ему взять охрану и сопроводить меня в больницу, хотя я и знала, что люди Головнева не станут поступать неосмотрительно, но я не посмею вновь подвергать моих детей опасности

Сегодня ключевой день сможет или нет прийти в себя Илья, я обязана быть на месте. У ворот больницы я увидела машину Ульянова. Когда вышла из автомобиля, Филипп тоже как раз показался из машины. Постоял рядом с ней, смотрел на здание больницы многозначительным взглядом, не знаю, о чём он думает.

— Фил? — я позвала его, позволяя брату подвести меня к нему, — ты приехал.

На лице парня отсутствовали эмоции, повернул голову, чтобы посмотреть на меня, тон голоса звучал холодно:

— Ага, мне позвонила Алёна, почему ты мне раньше не сообщила?

Давид посмотрел на него, а затем на меня, его внезапно осенило:

— Так другой мужчина на фото это ты? Ваши взаимоотношения достаточно хаотичны.

— Тц-ц-ц! — я с силой ущипнула его за руку, заставляя замолчать, затем отреагировала на слова Ульянова, — ты теперь руководишь своей семьёй, я подумала, что ты должно быть не приедешь из-за своей семьи и компании.

— Илья не так уж долго раздумывал, когда подставился под нож ради тебя, — его слова сочились сарказмом, отчего с виду он походил на ежика с острыми иглами.

Не успела я ещё отреагировать, как Давид схватил его за ворот и приподнял:

— Как ты можешь так говорить, извинись перед сестрой!

Филипп упрямо заскрежетал зубами, не согласился подчиниться, они вдвоём начали противостояние, один вверху, другой внизу, никто никому не уступал. Я с большим животом не была способна растащить их, предпочла расслабить руки, отступить на шаг, ухватиться за живот, наклонив талию. Притворилась, что мне больно:

— С-с-с, мне так плохо, Давид, помоги…

Как только брат услышал это, то немедленно отпустил парня и подбежал ко мне. Одной рукой поддержал меня, а другой рукой, не зная, как поступить, защищающим движением прикрыл живот рукой со всех сторон:

— Что случилось? Всё нормально? Расслабься, мы ведь в больнице, пойдём поищем врача!

Пока он говорил, Ульянов привёл свою одежду в порядок, широким шагом поднялся к крыльцу и зашёл в больничные двери. Запаниковавший брат не мог видеть ситуацию позади себя, поддерживал меня и не осмеливался пошевелиться, не понимая подоплёку дела, принялся взывать к нему о помощи:

— Поторопись, Фил, позови доктора!

Договорив, он напряжённо обернулся, увидел фигуру парня, стремительно уходящего вдаль, раздражённо и недоверчиво выдохнув:

— Вот же, это бесчувственный и неблагодарный человек. Как ему не стыдно, Мила, прежде ты так хорошо относилась к нему. Эй! Ты!

— Довольно, — увидев, что Филипп уже ушёл, я тоже перестала притворяться, встала прямо и потянула брата за руку, — всё в порядке.

— А? — Давид резко отреагировал, обеими руками обхватил меня, призывая к ответу:

— Я обнаружил, что несмотря на то, с кем я не вступай в конфронтацию, ты всегда стоишь на стороне соперника. Это и зовётся «быть на чужой стороне»?

Я не выдержала и мои губы изогнулись, иногда брат правда вызывает жалость, однако кто заставлял его так подло отзываться обо всех, остаётся лишь терпеть. Я протянула руку, хватая его за предплечье, предпочла нахально потащить его внутрь по пути промывая мозги:

— Брат, а ты знаешь, что беспокойство вносит сумятицу?

У него всегда не было проблем со мной, потому он пообещал не конфликтовать вновь с Филиппом. У дверей отделения интенсивной терапии, возле стеклянного окна стояла Алёна с ребёнком на руках. Грустно глядела внутрь, даже не заметила нашего приближения. Понимая, что та в плохом настроении, я тоже не осмелилась досаждать ей, молча встав рядом.

В палате Филипп сидел в стерильной одежде возле постели, его тонкие губы были приоткрыты, он непонятно о чём говорил безмолвному Илье.

На его лице иногда отражалась печаль, а порой сияла радость, однако человек в постели не шевелился. Внезапно рядом раздался голос Алёны:

— Он очнётся.

Посмотрев в сторону откуда раздался звук, увидела, как взгляд девушки сфокусировался на Ульянове, сидящему в палате с прямой спиной. Казалась очень взволнованной:

— Должно быть, Илья не говорил тебе почему внезапно уехал из страны?

Хотя та не оглянулась, но я знала, что обратилась она ко мне, покачала головой и ответила:

— Нет.