Ты здесь? (СИ)

— До звезд невозможно дотянуться, Леонард. Небо слишком далекое. Но я обязательно что-нибудь придумаю, договорились?

С того момента в моей комнате появились неоновые звезды.

Мне восемь. Мамино платье развивается на ветру вместе с копной волос, что в свете солнца переливаются золотом. Она стоит на берегу, волны нежно касаются её босых ног — закат кажется настолько волшебным, что я забываю о том, как правильно дышать. Море теплое, все так же выбрасывается на влажный песок и я зарываюсь в него пальцами так глубоко, что кажется, будто сумею достать до самого дна.

Мамина рука горячая, нежная, больше моей. Стая чаек где-то позади снова и снова поет свою песню. Папина фигура в сравнении с маминой гораздо больше, у него морщинки возле глаз из-за улыбки, легкая щетина на лице и такое умиротворение, что сердце в груди начинает щемить еще больше. Я вижу, как он подходит ближе, как его объятия накрывают мамины плечи и шепот — недосягаемый меня, но вполне досягаемый мамы — сливается с потоком теплого ветра.

Она смеется, морщит нос и искрится счастьем. Безумно красивая, безумно родная и… боже, как же они близко.

— Я приготовил стейк, — папа подмигивает мне. — Твой кусок самый большой, Лео.

— Как и порция овощей, — добавляет мама поучительным тоном. Она всегда беспокоилась о моем питании, сколько себя помню. Я знал, что она шутит, знал, что нота строгости в голосе — напуск, ведь улыбка была тому доказательством.

Мне тринадцать. Мы впервые едем в парк аттракционов. Я ем сладкую вату, катаюсь на американских горках, рулю на машине и встречаю закат на колесе обозрения, украдкой наблюдая за тем, как папа целует маму в губы.

Семнадцатилетие в кругу бабушки, Сида и Фиби. Черничный торт, дурацкая поющая свечка и танцы под Inhaler.

Колледж. Арчи, темное пиво и его игра на гитаре. Третий сосед — Патрик — кидает в него подушку, прося не петь так высоко.

— Лео? — Айви смотрит на меня с широко раскрытыми глазами. Я и сам, если честно, не верю — её плечи горячие, сбитое дыхание опаляет губы и запах тюльпанов, которым пахнет кожа, дотрагивается до всего моего естества. Пальцы вмиг находят её пальцы, ладонь второй руки осторожно прикасается к лицу. — Я тебя чувствую… чувствую!

Айви бросается ко мне в объятия, сжимая так крепко, что дышать становится практически невозможно. Мне кажется, будто сердце вот-вот выпрыгнет из груди от ощущений и безграничного счастья, что охватывает разум.

— Ты здесь, — шепчет она.

— Я… здесь.

Губы находят её губы с первой попытки — поцелуй легкий, с привкусом отчаяния и отдает теми самыми персиками, что чудились мне все это время. Теплая, маленькая в моих руках, живая — я теряюсь в ощущениях и не могу собрать воедино мысли, зная, что осталось всего ничего до момента, когда это закончится.

— Послушай, — шепчу я, заставляя себя разорвать поцелуй, — мне только сейчас на ум пришли верные слова. Спасибо, что заставила меня чувствовать себя живым.

Мир кружится, сужается, растворяется сквозь тело Айви, делая меня буквально крошечным. Я вижу, как она поднимается на ноги. Смотреть на нее сверху безумно непривычно.

— И тебе, Лео, — Айви улыбается сквозь слезы. — Спасибо.

Жаль, что моей улыбки больше не видно.

Ведь я улыбаюсь. Так, как могу — искренне и благодарно.

Я никогда не боялся смерти, потому что знал, что рано или поздно придется уйти. Как бы ни хотел и как бы ни верил в бессмертие — все рушилось. Трудно говорить о бессмертии, когда видишь чужую смерть настолько близко, что невольно хочется спрятаться в шкаф и не выходить оттуда до тех пор, пока все не встанет на круги своя. Будто папины рубашки и мамины платья обязательно спрячут от тягости этого бремени. Но уход — не всегда конец.

Уход — начало чего-то нового.

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог Саундтрек:

Kim Dong Hyuk (김동혁), Lee Tae Beom (이태범) — Elevate

Майский ветер теплый, пахнет цветением и проворно забирается за шиворот белоснежного пиджака, что надет на Айви — она немного волнуется, стоя перед дверьми возвышающегося здания, и ей кажется, будто зажатая в руках книга не больше, чем плод её собственной фантазии. Прохожие снуют мимо, машины на магистрали размеренно двигаются каждая в свою сторону — звук переговоров становится белым шумом, заставляя волнение вальсировать под кожей. Рой мыслей, попытка взять себя в руки и неуверенный, но твердый шаг — она проскальзывает внутрь, ловя взглядом фигуры собравшихся внутри.

Это её первая встреча с читателями. И сердце, по правде говоря, меж пролетами ребер ходит буквально ходуном.

— Мисс Виардо! — окликают откуда-то сбоку. — Сюда, пожалуйста.

Невысокий мужчина в очках поднимает руку, заставляя Айви обратить на него свой взор. Темный костюм, мягкие черты лица и глаза, несмотря на диоптрии, отливают карамелью.

— Все уже собрались, — он ведет её по длинному коридору, в котором солнечные лучи кажутся донельзя горячими и все такими же палящими. — Читательский зал забит подчистую. Невероятно! Книга и правда произвела фурор!

— Спасибо, — она улыбается. — Вы читали?