Ты же ведьма!

— Будем гадать на котле!

Спустя четверть удара колокола мы стояли над котлом. Вообще-то, он был никакой не ведьмин, а большой алхимический. С маркировкой «тара номер пять» на дне. Его любезно предложил мне взять Никое, который, как и я, в этом году окончил академию. Со своим чугунным другом алхимик расстался по весьма прозаичной причине: в их отношениях случилась трещина. Крохотная трещина на самой кромке посудины. Для обычной кухонной утвари — ерунда. Для алхимика — трагедия. Выращивая кристаллы или разделяя вещества, мастера эликсиров вращали воронкой содержимое котла с такой скоростью, что взрывались и абсолютно целые посудины. А уж с трещиной — и подавно. Посему Никас решил не рисковать.

А мне, целительнице, для варки зелья в самый раз. Теперь утварь и в «гадании» поучаствует. Растопив печь, я щедро плеснула в котел воды, добавила пару самых сильно пахнущих зелий, сдобрила вытяжкой из кровохлебки и кинула чернокорня для цвета. Смесь вышла ядреной. От источаемого ею смрада аж глаза щипало. Не то что заглянуть в котел, дабы увидеть в вареве свое будущее, — даже стоять рядом было подвигом. Может, я случайно изобрела новое алхимическое оружие? Надо бы его запатентовать.

— Суженый, появись, ликом Мажете покажись. — Я взмахнула руками, изображая ворожбу, а на самом деле отгоняя от лица жуткий запах.

В тот момент, когда девица уже была готова клюнуть носом в противную жижу, заскрипели половицы, и раздался негодующий голос Джерома, спустившегося сверху:

— Чем это у вас тут воняет!? — возмутился он.

Мажета повернулась, вытаращила глаза, с протяжным стоном: «Это мой суженный?» — пошатнулась и начала медленно падать в обморок.

Вот зря я подхватила девицу, которая явно любила булочки с брусничным сиропом, — едва под ее весом в пол по пояс не вошла, как горячий гвоздь в кусок масла. Благо темный помог и уложил гостью возле лавки. Рядом с тем местом, где скончалась хирсина.

— Думаю, твое чуткое обоняние уловило запах грядущих неприятностей, — сдув вьющуюся прядь со лба, просветила я Джерома.

— Чьих? — прозорливо спросил темный.

— Ну… — протянула я. Припомнила настойчивость и целеустремленность девицы, когда та гонялась за сыном бургомистра, дабы сделать его счастливым семьянином, и резюмировала: — Судя по всему, и твоих тоже.

— Я-то тут при чем?

— При всем, — фыркнула я.

Мажета всхрапнула. Видать, обморок оказался со снотворным эффектом. Или это она порошка успокой-корня надышалась?

— Что с ней?

— Не обращай внимания. — Я махнула рукой. — Раз уж ты спустился… Сходи на базар, купи еды. А то тебе нужно твоего друга кормить, ну и меня тоже.

— Ведьма, у тебя совесть есть? Я тебе всего четверть удара колокола назад три золотых заплатил!

— Совесть? У ведьмы?! — искренне возмутилась я, словно меня только что оскорбили. А потом пафосно добавила: — Она сгорела на костре инквизиции!

— Вот всегда знал, что светлые ничего толком не умеют. Даже ведьму сжечь! Нет чтобы целиком, так они только ее совесть спалили.

— Может, тогда побудешь помощником храмовника при следующем сожжении? — невинно предложила я.

— Темный маг помогает святой церкви? — Судя по возмущению в голосе Джерома, я смогла-таки его уесть. — Ничего проклятого в твоей душе нет, ведьма.

— Святого, — педантично уточнила я и на недоуменный взгляд смуглого пояснила: — Я светлая магесса, поэтому правильнее будет «ничего святого». Так ты за едой-то пойдешь?

— А если нет? — прищурился он.

— Ну… — Я выразительно посмотрела вокруг. — Я могу и сама приготовить: наломать дров, подлить масла в огонь, потом заварить кашу и навешать лапши. Тебе на уши или на шею? Потому как из продуктов у меня ничего нет.

— Ну ты и ведьма! — восхищенно протянул смуглый, по-новому взглянув на меня. — Смелая, красивая, да еще и одинокая.

— Не знаю, как у темных, а у светлых считают, что мужчине стоит бояться красивую и одинокую магессу. А если она не только красива и одинока, но еще и зла, то лучше сразу притвориться мертвым.

— Я не просто мужчина, но и маг. К тому же смертью пожирателя душ не испугаешь.

— Ага, его только продуктовой корзиной можно вогнать в трепет, — напомнила я о насущном.

— Хорошо-хорошо. Схожу. Но готовить будешь ты!

И смуглый шустро выскочил из дома, захлопнув за собой дверь.

Выпроводила. И даже под благовидным предлогом. Теперь нужно срочно привести в чувство Мажету и втолковать ей, что судьба дала знак — вот он, ее единственный! А я тут ни при чем.

А уж она устроит смуглому интересный досуг и развлечения, что мне весьма на руку: чем больше он занят личными делами, тем меньше приглядывает за лунным. Значит, у меня будет больше шансов свести Эрриана с ума.

Не успела осознать такую приятную мысль до конца, а на груди уже жаром налилась печать — клятва темному в том, что я помогу ему избежать объятий Эйты. Хвостатый арх подери! Вот как мне выполнить свою часть уговора с белкой, если даже думы об этом отзываются огнем печати?

Ладно, выкручусь. Пока же главное — Мажета.