Ты же ведьма!

Но, сдается мне, причиной опалы Астора стало то, что его сводный брат, законный наследник рода Оринов, был обвинен в причастности к заговору. Об этом почти не говорили в Вейхоне, официальных заметок ни в одной из газет не было. А до Хеллвиля новости о покушении на императора и вовсе не дошли. Я же распространять их не собиралась.

А сам Крон, вынужденный прозябать ныне в Хеллвиле простым стряпчим при бургомистре, и вовсе отмалчивался. Впрочем, надо отдать ему, повидавшему в столице наверняка не одного мага, должное: ко мне с вопросами он тоже не лез.

Обычно, если мы сталкивались на улице, то раскланивались и, не проронив ни слова, расходились. И каково же было мое удивление, когда сегодня, завидев меня, молчаливый нелюдим Астор мало того, что перешел на мою сторону, так еще и снял шляпу!

— Не правда ли, доброе зимнее утро, госпожа Фокс? — вежливо произнес он.

Меня так и тянуло спросить, кто же его так удобрил-то? Но сдержалась, вместо этого ответив:

— Насчет доброго не знаю, но то, что оно снежное, — определенно.

Волосы Астора, собранные в хвост по столичной моде, отливали медью, на лице играла приветливая улыбка, которая лучше любого плаката сообщала: этот тип что-то замыслил. Может, и к нему сегодняшней ночью прилетал посыльный?

— Знаете, я все думал, что такая красивая молодая девушка, к тому же маг, делает в такой дыре? — Он выразительно обвел взглядом улицу.

— Просто какой-то гад оставил в Вейне крышку в подпол открытой. Ну меня и угораздило прова… хм… тут очутиться.

По тонким губам скользнула сдержанная улыбка — Крон оценил шутку. А я удостоилась еще одного внимательного взгляда. Крон открыл рот, явно собираясь продолжить беседу, но не успел: меня окликнул со спины знакомый голос. Увы, уже хорошо знакомый.

— Магда, вот ты где! А я всюду тебя ищу, — раздалось на всю улицу.

Я обернулась и увидела, что на самой вершине пригорка стоял Джером в весьма расхристанном виде: рубашка не заправлена, кожух (явно с чужого, причем женского плеча) распахнут, темные волосы — встрепаны так, будто он бодался со стогом и таки победил его.

Улица, по которой я только что спустилась, была коварной, гололедистой. Я шла по ней осторожно и осмотрительно, а вот Джером… В общем, в это не совсем прекрасное для него утро, стоя в зените славы и лучах зимнего солнца, темный начал свой триумфальный спуск.

Чуть ниже, между Джеромом и мной ковыляла старушка, отчаянно рискуя своим здоровьем.

Джером уверенно ступил на склон, убежденный в том, что через пару мгновений будет лицезреть ведьму нос к носу. Но, видимо, ему сегодня дорогу перебежала черная кошка с разбитым зеркалом и пустым ведром, из которого сыпалась соль.

Подметки темного потеряли сцепление с твердью, а сам Джером — устойчивость. Он поскользнулся и взмыл, словно подкинутый волной атакующего заклинания. Мы с Корном смотрели, как темный, аки дракон на летной тяге, поднялся над землей, обозрел все окрест, насладился зимним пейзажем, шмякнулся и головой вперед полетел уже горизонтально, набирая скорость пушечного ядра.

Старушка, завидев, что на нее с воплем рыцаря, идущего в атаку, несется темный, не иначе как вспомнила лихую молодость и не ушла с дороги, а, развернувшись лицом к опасности и пошире расставив ноги, подняла клюку на манер пики.

Я мысленно уже представила себе картину «Гонарий Победоносец пронзает копьем змея». Но нити судьбы темного и бабульки завязались в совершенно иной узел. Как по мне, больше всего похожий на кукиш.

Они сошлись, волна и камень, стихи… хотя вру, скорее матюги и проза: Джером таранным бревном пролетел под почтенной старушкой. Ну как пролетел. Частично. Головой. А вот все остальное не успело. Старушка охнула и, совершив грациозный кульбит, оседлала темного. Правда, задом наперед.

— Куда мы летим? — кричала бабулька. Да-да, именно так и кричала, только матом.

— И-и-и… — поддержал диалог Джером.

Они неслись с пригорка снежной лавиной, грозя приобщить нас к своему веселью. Темная ведьма присоединяться не желала, посему сайгаком сиганула в ближайший сугроб. Крон чуть замешкался. Это стало для него фатальной ошибкой.

Спустя миг вниз по улице уже неслось трое счастливчиков. Причем рыжий обнимал старушку, которая такого обилия мужского внимания не получала уже давно. От счастья она выпучила глаза и вцепилась в ягодицы Керна. Даже клюкой вцепилась.

Темный пытался затормозить, но не сказать чтобы успешно. А я увидела на пригорке еще одно действующее лицо. Мажету. В плаще. Мужском. Она ошарашенно смотрела на творящуюся внизу улицы вакханалию.

— Что здесь происходит? — гневно, словно уже была давно и прочно замужем за темным, вопросила она.

— Измена! — радостно сообщила я. Джером, уцепившись за водосток пекарни, смог развернуться и затормозить, а я добавила: — Курса.