Ты же ведьма!

Эрриан вытянул руку. Там во все предплечье красовалась мета целителя. И она медленно, но верно разрасталась. Только в отличие от моей, зеленой, была абсолютно черной.

— Ну, судя по всему, темного, — невозмутимо закончил он.

А я не могла понять: почему моя, вернее, уже мета лунного увеличивается? Даже до взрыва, когда я поступила в академию с восемью единицами дара, она была меньше. А потом я вспомнила, что Джером говорил: над будущими телохранителями темного властелина проводили какие-то эксперименты, чтобы увеличить их потенциал. Расширяли границы источника, дестабилизировали. Неужели и сейчас… Моя звезда, попав к новому хозяину, не иначе как почувствовала благодатную почву и начала разрастаться.

— Темный лекарь? Ты? Не-э-эт! Это шутка? — Джером не мог поверить. А потом его взгляд остановился на моей шее, которую щекотал вихрь. И смуглый все понял без слов.

— Вы обменялись метами? И кровью? Вы что…

«Психи» пожиратель все же не сказал. Хотя в данном случае это было бы не оскорблением, а констатацией факта.

— Эр, как ты мог? А с кем мне теперь прикажешь в годину скорби напиться и пойти в бордель?! — голосом, полным трагизма, вопросил он.

Бордель?! Жаль, что одного смуглого в винном погребе не забило пробками из бутылок с игристым вином до смерти. Ох, жаль.

— Думаю, что это восполнимая утрата, — хмыкнул Эрриан.

Да-да. Особенно если вспомнить о том, как недавно Джером обнимал за плечи рыжего почти аристократа!

На миг даже показалось, что все страшное уже позади, что мы сумели выпутаться из проклятия с минимальными потерями. О том, что я отныне не целитель, и то, чему посвятила столько лет, готовясь к поступлению, а потом и обучаясь на лекаря, — в безвозвратном прошлом, я подумаю потом. Если останусь жива.

— Знаете, у нас проблемы посерьезнее выяснения отношений. — Я закусила губу, а потом выдохнула: — Кажется, скоро здесь начнется война.

А потом пришлось объяснять сначала Джерому про залежи гарлия, потом Эрриану и Джерому о том, что видела в лабиринте. Темные озадачились. Сильно. А затем пожиратель облегченно выдохнул:

— А я уже было испугался, что с моим даром что-то не так: резерв все никак не мог наполнить. Кстати, Эр, и как мы будем убивать светлых без магии, если вокруг залежи гарлия?

— То есть вариант, чтобы вообще предотвратить бойню, ты не рассматриваешь? — нахмурилась я.

— А что ты предлагаешь: встать и помахать нижней юбкой посреди поля? — скривился Джером.

— Ага. Только при этом с себя ее не снимай, — огрызнулась я. — Успех будет феерический. И у светлых, и у темных.

— Почему нижней? — заинтересовался лунный.

— Потому что она точно белого цвета. И сойдет за флаг парламентеров, — буркнул пожиратель.

— Потрясающие познания о нижних юбках… — пробормотала я себе под нос.

Смуглый закатил глаза, встал, по-хозяйски прошел до печи, поорудовал там ухватом, выуживая чугунок и уделяя ему внимания больше, чем нам, бросил через плечо:

— Вот только сдается, темные точно предпочтут прикончить самозваных дипломатов. И следуют вид, что просто не заметили. Я бы точно так сделал.

Пожалуй, светлые в этот момент синхронно отвернутся. Всем воинством. И тоже сделают вид, что никаких парламентеров видом не видывали, слыхом не слыхивали, а трое психов так, мимо по полю пробегали и коллективно споткнулись. О стрелы. А все потому, что мужиков, желающих подраться, даже смерть не остановит на пути к их заветной цели.

Впрочем, пожирателя душ ничего не остановит и на пути пожрать. Даже то, что отварная репа в чугунке квартирует не первый день. Джером, отодвинув крышку, лишь чуть скривился. Потом рассудил, что у меня тут собачий холод и еда испортиться не должна. А затем выудил из кармана бережно завернутый в тряпицу кусочек сала с чесночком. Нет! Вы только на него посмотрите, а? Ринулся убивать лучшего друга, исполняя клятву, данную императору, а про поминальную закуску не забыл! Какой, однако, дальновидный темный.

Глядя на то, как споро смуглый готовит то ли завтрак, то ли ужин, я поняла: собственная смерть не только жутко изматывает, но и награждает волчьим аппетитом. Теперь ясно, отчего зомби такие кровожадные.

— Джером, а ты не слышал о том, что на свете есть белый танец? — издалека начала я.

Темный замер с недочищенной репой в руках и осторожно ответил:

— Это когда лэриссы приглашают на паркет тех, кто не успел вовремя смыться?

— Да, — кивнула я. — А есть еще белый стол: когда дамы берут со стола все, что есть. Посему у тебя сейчас будет выбор: согласиться со мной вальсировать или накормить ужином.

Смуглый сориентировался быстро: лишь глянул на хмурого Эрриана, и на столе появилась еще одна тарелка — для меня. А что? Я и дама. И хозяйка. И вообще это моя репа!

Пока же смуглый был занят готовкой, мы с Эррианом переоделись. Я в кои-то веки надела штаны и рубашку, Эр натянул то, в чем, собственно, пришел «читать конспект». А потом был быстрый перекус и совещание, на которое подоспел и Астор. Он ударил в дверь кулаком с криком:

— Джер, ты там еще живой или мне за тебя уже можно мстить?