Ты жизнь моя!

— Разве нельзя подождать, пока я не приступлю к работе?

— Нет. Это касается дома. Он нужен мне.

Патрисия похолодела, скорее от страха, чем от холодного морского ветра.

— Сквонегала не продается ни за какие деньги.

— Это вряд ли кого удивит, учитывая те жертвы, на которые тебе пришлось пойти, чтобы сохранить наследство. Но я хочу арендовать, а не купить дом, пока не найду чего-нибудь более постоянного поблизости.

— Мне очень неудобно. Ты видишь, какой большой ремонт здесь необходим.

Богач махнул рукой.

— Это легко уладить, за мой счет, конечно. Ведь для моей же пользы.

Как просто у него все прозвучало. Вероятно, ему это действительно легко, учитывая имеющиеся в его распоряжении средства.

На секунду ей стало больно оттого, что придется отказать ему.

— Я не могу. Я не хочу жить в другом месте.

— А кто говорит о том, что тебе придется жить в другом месте?

Патрисия, казалось, окаменела, и лишь через несколько секунд ей удалось перевести дух.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что мы будем жить здесь вместе?

— А почему бы и нет? Мы жили вместе в номерах гостиниц и даже, как мне помнится, делили одну спальню. — Рон сказал это таким тоном, что она была готова его ударить.

— Тогда мы делили больше чем кровать. Мы верили друг другу, а утраченное доверие нельзя восстановить ни за какие деньги.

— Ты в этом уверена?

Пока ему хочется верить, что она способна подвергать опасности свою жизнь и жизни других, управляя машиной в нетрезвом состоянии, на это есть только один ответ.

— Да, я никогда больше не хочу быть связанной с тобой. Ты вынудил меня работать вместе. Но ты не можешь заставить меня делить с тобой мой собственный дом.

— Крыло, предназначенное для гостей, вполне бы меня устроило. Готов хорошо платить за него. — Он назвал арендную плату, от которой Патрисия едва не пошатнулась, прислонившись к дереву.

— Эта сумма двусмысленна, и ты это знаешь.

— Если необходимо, я готов скорректировать ее, чтобы получить то, что хочу.

Наследница вдруг отчетливо вспомнила свою мечту восстановить Сквонегалу и сделать из нее престижный небольшой отель. Его предложение весьма заманчиво. С такими деньгами это не только возможно, но и легко выполнимо. Пат смущенно посмотрела на него.

— Но почему Сквонегала? С твоими средствами ты можешь найти что угодно.

— Здесь есть нечто особенное. Это место влечет меня по той же причине, по которой ты остаешься его заложницей: его долгая история, его красота и чувство постоянства. Мне до смерти надоели гостиницы и квартиры для гостей. Сквонегала — это настоящий дом.

Пат почувствовала, что готова уступить. Неужели такое же чувство испытываешь, продавая душу дьяволу?

— Ты забываешь — это мой дом. Как я смогу жить в нем, пока ты здесь?

— Тебе придется наблюдать за реставрационными работами, поскольку мое время ограничено. И к тому же я не так хорошо, как ты, знаю историю дома. — Он стиснул зубы, молча поигрывая желваками. — Думаю, что, находясь во флигеле для гостей, мне удастся быть настолько сдержанным, что твоя честь не пострадает, если это то, чего ты опасаешься. — Лицо девушки покрылось лихорадочным румянцем. Догадался ведь о том, что таилось лишь в ее воображении! Сердце замерло, наполнившись болью. Разве не достаточно уроков прошлого?.. Но все же что случится, если он будет с ней в одном доме? Этот человек слишком занят, чтобы проводить здесь много времени, а когда найдет дом для себя, она вернет Сквонегалу и, используя скопленные деньги, восстановит все в прежней красе. Нужно быть полной идиоткой, чтобы отказаться от всего, что он предлагает, только потому, что их отношения давно умерли и похоронены.

— Ну, ладно, пусть будет по-твоему, — уступила она, чувствуя, как забилось сердце. — Но у меня есть одно условие.

По его сияющему взгляду Патрисия поняла, что теперь он может позволить себе великодушие, поскольку достиг всего, чего хотел.

— Готов его выслушать.

— Я не хочу, чтобы Хелен Монтрей переезжала сюда. Особенно, — Пат облизала запекшиеся губы, — … чтобы эта особа спала здесь. — С тобой, могла бы добавить она.

Девушка не любила Хелен, но была достаточно воспитана, чтобы терпеть присутствие этой женщины ради дела. Пат старалась не задавать себе вопрос, почему не допускала даже мысли, что Рон и его секретарша будут жить вместе. Это не ревность, успокоила она себя. Чтобы ревновать, нужно все еще любить Рона, а это совсем не так. Она просто… что?

Едва ли стоило демонстрировать высоконравственные позиции и высказывать неодобрение по поводу того, что какие-то люди будут спать вместе. По телу Пат пробежала дрожь. А разве она одобряет? Ладно, пусть это будет… плохим примером для Элис…

Циничное выражение лица Рона заставило ее задуматься, насколько точно он прочитал чужие мысли.

— У мисс Монтрей есть собственный дом, и она будет продолжать заниматься делами в Филадельфии, — заверил Рон. — Это не противоречит твоему условию?

— Думаю, нет. — Пат вдруг почувствовала, как в ней нарастает паника. На что она согласилась, черт возьми? Открыла было рот, чтобы отказать, но Рон опередил ее.