Тыловики (СИ)

На Куркова неприятно смотреть. Он весь сжался, лицо растерянное, глаза бегают. Похоже, до него только сейчас дошло, какую ошибку он совершил..

— Я думал, так правильно будет! — Курков потрясённо обводит вокруг себя взглядом. — Во многих фильмах именно такие вопросы окруженцам задают! Я… я просто хотел…-

Тяжелым взглядом Новиков буквально буравит Мишку:

— Без моего приказа хотеть ничего не надо! Без моего разрешения даже по малой нужде запрещаю ходить! Это понятно?

Курков виновато кивает. Герр лейтенант снова закуривает сигарету и тоскливо смотрит вверх:

— Почему это произошло именно с нами? Ну, почему!

Так дело не пойдет. Вот уже и Новиков "поплыл". А это весьма чревато для всех. Так дело не пойдет. Кладу руку на плечо командира, степенно отвечаю:

— Этого нам никто не объяснит. Но раз это произошло, то надо соответствовать, так сказать моменту. Ты, Николай, не раскисай! Всё в порядке пока. Мы, еще не совсем осознаём, где очутились. Просто нужно собраться. Собраться и вести себя, как и положено на войне.

Красный как рак, герр лейтенант явно стыдясь своей минутной слабости, благодарно посмотрел на меня:

— Спасибо, Сергей. Помните, мужики, как мы впервые в кино снимались? На первом дубле тряслись, как осиновый лист. Я хорошо помню, как нам тогда режиссер сказал: "Вы не изображайте немцев. Вы просто будьте ими". — Николай вытер рукавом взмокший лоб. — Значит и сейчас нам придется не изображать немцев, а быть ими. Тьфу, ты! Не немцами конечно, а диверсионной группой Красной Армии, косящей под немцев.

Ухмыляюсь. Не только у меня мозги от всего этого бедлама кипят. У нас оказывается, таких товарищей полон двор. Потянулся к фляге, но вспомнил, что в ней давно нет воды.

Герр лейтенант энергично потер лицо ладонями, резво вскочил на ноги и ткнул рукой в грудь Куркова.

— Михаил! Я сейчас не буду выяснять, зачем ты сейчас судилище над Котляковым устроил. Но скажу, что это не мы его, а он нас должен судить. За идиотизм. С этого момента боевое охранение на тебе! Используй рации и бинокли. Приказ понятен?

— Приказ понятен, герр лейтенант! — Мишка щелкнул каблуками, молодцевато вытянулся.

— Хорошо. Сейчас быстро дуй к нашим, готовь взвод к маршу. Ну, что ты на меня вылупился как пингвин на лес? Выполняй!

А Мишка бежит хорошо! Колени аж до пояса взлетают, а руками машет так — того и гляди взлетит. Поворачиваюсь к Николаю, опасливо спрашиваю:

— Мне что делать?

— Пока ничего. Давай немного постоим, я расскажу, как решил задействовать красноармейцев, — Новиков перебрасывает с плеча на плечо автомат и резко выпаливает. — Бойцы пойдут вместе с нами, как пленные.

— Однако! А как же они с нами пойдут-то? — искренне удивляюсь я.

— Как, как… Да, очень просто! Впереди взвода шагать будут. Под нашим конвоем.

Почесав затылок, скептически качаю головой:

— А они согласятся?

Герр лейтенант посмотрел на меня как на ребёнка:

— А кто их спрашивать будет? Отдам приказ Котлякову и всё.

В лицо ударил сильный порыв ветра, с герра лейтенанта сорвало пилотку, отбросило на несколько шагов. Ковыль вокруг нас закрутило, он пошел волнами, льстиво пригибаясь к нашим сапогам. Прикрыв от пыли глаза рукавом, я отвернулся. На пределе слышимости до меня донеслось какое-то жужжание. Прислушался. Нет, показалось. Новиков отряхнул об ногу пилотку, решительно сказал:

— Всё пора выдвигаться. Чувствую — засиделись мы здесь.

— Куда пойдём?

— Для начала к воде.

— А где она?

Николай посмотрел на простирающуюся вокруг нас безбрежную степь, неопределенно пожал плечами.

— Не знаю, но мы её обязательно найдём.

Первым делом, вернувшись к нашим, Новиков подозвал к себе Котлякова, обстоятельно с ним переговорил. Младший лейтенант болезненно скривился, но ничего не сказал, коротко козырнул и подозвал к себе своих бойцов. Те подскочили к командиру, выслушали его с оторопелыми лицами, сели на землю, начали стягивать с себя обувь.

Герр лейтенант подождал, пока красноармейцы закончат свою возню:

— Взвод! В походный порядок становись!

Народ, подгоняемый нашими с Мишкой командами, живо выстроился на дороге. Николай подошел к солдатам с боевым оружием, проверил, поставлены ли винтовки на предохранили. Сзади Дихтяренко постоянно хватается за штык, вытаскивает его из ножен, разглядывает со счастливой улыбкой. Сразу видно, что человек крайне доволен жизнью и вообще отлично себя чувствует.

Новиков занимает своё место в строю и громко произносит:

— Сейчас мы отрепетируем общее движение колонны. Отделение Котлякова идет впереди нас, в качестве военнопленных. Старший стрелок Шипилин, рядовой Торопов ко мне!

Ребята резво выскочили из глубины строя и стали навытяжку перед герром лейтенантом. Я отметил, что Шипилин весь как-то подобрался, стал серьёзнее. Оно и понятно: боевое оружие не терпит расхлябанности. Герр лейтенант построил бойцов Котлякова в колонну, выставил охрану.

— Отделение, вперед — марш!