Читаем Тынянов. Писатель и ученый полностью

Хочешь спасти ведь, хочешь слона ведьВ млекопитающем мире оставить,Пошли же высокого больногоПрямо к франкам, в Париж, — и готово!…Как весело, любо живешь, спешишьВ тебе, любезный город Париж!Там прикоснется твой слон к культуре,Раздолье там его натуре.Но прежде всего открой ему кассу,Дай ему денег по первому классу,И срочным письмом открой кредитУ Ротшильд-fréres на Rue Laffitte[30].Да, срочным письмом — на миллионДукатов примерно. Сам баронФон Ротшильд скажет о нем тогда:«Слоны — милейшие господа».«Willst du ihn retten, erhalten sein Leben,Der Säugetierwelt ihn wiedergeben,0 König, so schicke den hohen KrankenDirekt nach Paris, der Hauptstadt der Franken.…«Es lebt sich so lieblich, es lebt sich so süßAm Seinestrand, in der Stadt Paris!Wie wird sich dorten zivilisierenDein Elefant und amüsieren!«Vor allem aber, o König, lasseIhm reichlich füllen die Reisekasse,Und gib ihm einen Kreditbrief mitAuf Rotschild freres in der rue Laffitte.«Ja, einen Kreditbrief von einer MillionDukaten etwa; — der Herr BaronVon Rotschild sagt von ihm alsdann;Der Elefant ist ein braver Mann!»[31].

Словесная виртуозность в неожиданном, насмешливом соединении нарочито возвышенного или изысканного (вроде «высокого больного») и фамильярно просторечного (вроде стиха: «прямо к франкам, в Париж, — и готово»), шутливые составные рифмы (вроде «слона ведь» — «оставить») или рифмы неравноударные выступают у Гейне и требуются переводчику не только в сатирических (как здесь), но и в глубоко трагических стихотворениях:

В моей любезной отчизнеРастет там древо жизни;Но манит вишенье людей,А птичье пугало им страшней.И мы давай, как галки,Бежать от чертовой палки;Цвети и смейся, вишня, здесь, —А мы поем отречения песнь.У вишни сверху красный вид,Но в косточке — там смерть торчит;Лишь в небе, где всевышний,Без косточек все вишни.Бог отче, бог сыне, бог дух святой,Которые чтимы нашей душой, —К вам из скудельной рухляди,Немецкий бедный дух, лети.Im lieben Deutschland daheime,Da wachsen viel Lebensbäume; Doch lockt die Kirsche noch so sehr,Die Vogelscheuche schreckt noch mehr. Wir lassen uns wie SpatzenEinschüchtern von Teufelsfratzen; Wie auch die Kirsche lacht und blüht, Wir singen ein Entsagungslied: Die Kirschen sind von außen rot, Doch drinnen steckt als Kern der Tod;Nur droben, wo die Sterne,Gibt’s Kirschen ohne Kerne. Gott Vater, Gott Sohn, Gott heiliger Geist,Die unsere Seele lobt und preist —Nach diesen sehnet ewiglichDie arme deutsche Seele sich[32].
Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары