Тысяча белых женщин: дневники Мэй Додд

Организовал эту встречу в вигваме «святых отцов» э-эмнанте, Женщина-Собака, – старик обожает всяческий церемониал; он не позволил начать обсуждение, пока мужчины не выкурят традиционную трубку. Женщин, как всегда, выдворили за пределы мужского круга – возмутительный языческий обычай, особенно если учесть, что устроить «пау-вау» – наша затея. Трубок нам, разумеется, тоже не предложили.

Сначала я передала через преподобного, что нас, женщин, очень беспокоит, что мужья уходят на войну. После того, как мои слова достигли ушей мужчин, те добродушно посмеялись; я их явно чем-то позабавила.

– Набеги на табуны наших врагов, жена моя, – перевел преподобный слова Маленького Волка, – удел молодых, а не нас, стариков вождей.

– Значит, вы можете разубедить их! – не сдавалась я.

– Не можем, – возразил вождь.

– Но ты же вождь! – поразилась я. – Ты можешь сказать, что это твоя воля.

– Набег на табуны кроу, – пояснил Маленький Волк, – организуют воины Маленького Лиса. Я – глава воинов-Лосей, а Колтун-на-Голове – воинов-Бешеных Псов. Мы не можем вмешиваться в решения Лиса. Это – закон племени.

– Маленький Лис, Лоси и Бешеные Псы! – воскликнула я. – Зоосад какой-то.

– Я не смогу им это перевести, – сказал преподобный.

– Почему это? – осведомилась я.

– Потому, что это оскорбит наших хозяев.

– Как Ваше преподобие упоминал, – сказала я, – наша цель – подвести краснокожих к идее пребывания в резервации. Сами понимаете, если они станут воевать с соседями, этого долго не случится.

– Официальная позиция нашего государства, мэм, – ответил преподобный, – заключается в том, что язычников необходимо отвлекать от нападений на белых. Однако межплеменные разногласия лишь подтолкнут дружелюбно настроенных краснокожих стать нашими осведомителями и докладывать о тех, кто, напротив, враждебен нам.

– Понятно, – сказала я. – Разделяй и властвуй, значит. – Тут я поняла, что нам противостоит не только воинственная натура туземца, но и двуличность собственных представителей. – А кого вы имеете в виду, правительство или вашу Церковь, святой отец?

– В этом случае наши цели схожи, – ответил преподобный.

– Тогда прошу вас, позвольте мне, – сказала я, – говорить с мужем как жена, а не как представитель моего государства и вашей Церкви.

– И что же вы хотите сказать вашему супругу? – спросил Большой Белый Кролик, снисходительно поклонившись.

– Я хочу сказать: все эти ваши лоси, лисы и собаки смахивают на детскую игру.

Преподобный милостиво улыбнулся.

– Вы неосмотрительны, мисс Додд, – сказал он. – И часто докучливы.

– А разве меня теперь не следует называть миссис Маленький Волк? – напомнила я. – И разве вас просили давать оценку словам, а не переводить их?

– По моему усмотрению, миссис Маленький Волк, – сказал он. – Вы должны понимать: в этом щекотливом вопросе у нас есть интересы, и мы должны их отстаивать. При всех переговорах с этими людьми есть протокол, который мы намерены соблюдать. Поверьте мне, у меня богатый опыт в этих делах. Надо быть дипломатичнее: не приказывать, а предлагать, не оскорблять, а льстить и уговаривать.

– Господи, преподобный – да вы говорите как политик, а не как служитель Церкви!

– Будьте осторожны! Ваши слова похожи на богохульство, молодая леди, – резко сказал тот.

– Тогда я попробую выразить свое предыдущее предложение в более вежливой форме, – начала я. – Нас прислал сюда Великий Белый… Нет, нет, прошу, можно мне начать заново. Не признаю этого напыщенного звания. Нас прислало сюда правительство Соединенных Штатов – в качестве «дара». Дара, о котором вы сами попросили. Чтобы научить вас, как жить в мире, где не будет бизонов. Вы научили нас, как живет краснокожий. Мы, в свою очередь, научим вас жить, как живут белые люди. И это время настало. Потому я и согласилась приехать сюда и стать женой индейца. И ваш долг как вождей разубедить молодых воинов воевать с соседями.

Преподобный перевел – или сделал вид, что перевел. Выслушав его, Маленький Волк оставался бесстрастным и задумчивым. Потом затянулся трубкой, обдумывая мои слова, и наконец заговорил.

Преподобный Хейр улыбнулся раздражающе-самодовольной ухмылкой.

– Вождь хочет знать: а что – белые люди не воюют с врагами?

– Отчего же, воюют, конечно, – ответила я расстроенным тоном, понимая, куда клонится разговор.

– Тогда он желает знать: какая разница между войной шайеннов против своих врагов и войной бледнолицых против их врагов?

– Откуда я знаю, верно ли вы переводите? – сердито спросила я тучного епископата.

– Прошу вас, миссис Маленький Волк, – преподобный поднял бледную пухлую ручку, дабы сурово пожурить меня за вспышку, – не стреляйте в парламентера!

– Разве вы не можете просто сказать моему мужу, что Богу неугодна война шайеннов и кроу? – спросила я. – Полагаю, это будет правдивая передача того, что Бог мог бы думать по этому поводу?

Преподобный взглянул на меня – к его круглому розовому безволосому лицу прихлынула кровь, отчего оно потемнело. Он тихо сказал: