Управлять артиллерией из одного центра можно лишь при хорошей связи центра с фронтом и батареями. Значит, надо наладить и связь. Надо было все организовать в условиях, когда враг атакует самым страшным образом, когда очень трудно не впасть в суету, спешку, растерянность…
Сложнейшее дело — размещение орудий на местности, выбор огневых позиций. Изучили возможности береговых батарей, которые стоят на месте, возможности железнодорожных батарей и бронепоездов, которые передвигаются по рельсам, возможности кораблей, которые могли стрелять из Кронштадта, Ленинграда или с Невы. Обнаружили зоны, не прикрытые огнем этих орудий. Против таких зон поставили полевые батареи, орудия, снятые с кораблей. Так, в районе Дудергофа стояла батарея «А» — 9 орудий с «Авроры», в районе Невской Дубровки — 8 орудий с линкоров «Марат» и «Октябрьская революция».
Сложнейшей артиллерийской машиной управляло множество артиллеристов разных званий. А среди них выделялся «старый морской пушкарь» контр-адмирал Иван Иванович Грен — на флоте принято давать любимым командирам дружеские звания…
И вот фашисты, с какого бы направления ни кидались на город, всюду попадали под губительные удары артиллерии. Тяжелые снаряды корабельных и береговых орудий производили в их боевых порядках страшные опустошения.
Конечно, не одна артиллерия остановила фашистов у Ленинграда. Враг был остановлен общими усилиями пехотинцев, моряков, танкистов, летчиков, ополченцев. И все же мы выделяем артиллерию — она была огневым щитом города.
…С нечеловеческим напряжением сражались защитники Ленинграда в сентябре. Отбив атаку, думали, что не найдут в себе силы, чтобы отбить новую. Но находили. И отбивали один натиск за другим. И как же дорого было им известие, что немцы, окружившие город, начали в первых числах октября рыть землянки и утеплять блиндажи, то есть начали готовиться к зимовке в обороне, смирившись с тем, что овладеть городом с ходу не удалось. Тогда же ушли от Аландских островов в свои базы немецкие линкоры и крейсеры. Это тоже было знаком нашей победы. Город сдержал самый яростный натиск врага.
Убедившись в неприступности Ленинграда, фашисты решили разрушить его. Начальник гитлеровского военно-воздушного штаба издал приказ: «Фюрер решил стереть с лица земли Санкт-Петербург… Предлагается уничтожить его как с помощью артиллерийских обстрелов из орудий различных калибров, так и с помощью длительных воздушных атак». Когда фашисты принялись исполнять этот приказ, то есть начали разрушать город, главное слово в борьбе с артиллерией противника опять же сказала наша артиллерия.
У ленинградских пушкарей было два способа противодействия разрушительным обстрелам.
Первый. Они уничтожали вражеские батареи, стрелявшие по городу, или принуждали их прекращать огонь. Только морские орудия уничтожили больше семидесяти вражеских батарей и 12 868 раз за блокаду заставляли немецко-фашистские батареи прекращать стрельбу.
Второй. По сигналу Центра все тяжелые орудия открывали ураганный огонь но важным объектам врага: штабам, складам, железнодорожным станциям, по скоплениям войск и техники. Гитлеровцы, спасая эти объекты, прекращали стрельбу по городу и переносили огонь на наши артиллерийские позиции. Получалось, что артиллеристы вызывали огонь на себя, собой заслоняли ленинградцев и их дома, весь родной город.
Скольких жертв избежали тогда мирные жители? Судить об этом можно по таким цифрам: за 1942 год немцы выпустили по Ленинграду больше 50 тысяч снарядов. Из них в жилые кварталы 13 тысяч, а 37 тысяч по нашим орудиям.
Ты можешь спросить, почему наши орудия не стреляли по важным объектам врага все время, а только при особо тяжелых огневых налетах противника? Не было в достатке снарядов. Орудийные стволы тоже приходилось беречь, они рассчитаны на определенное количество выстрелов и на определенный режим стрельбы. Новых стволов, вернее, лейнеров, тонкостенных труб с нарезами, которые заменяются в орудиях, получить в то время было неоткуда.
ДЕЙСТВИЯ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК КРАСНОЗНАМЕННОГО БАЛТИЙСКОГО ФЛОТА НА МОРСКИХ КОММУНИКАЦИЯХ ПРОТИВНИКА