Тысяча Граней. Инкарнация (СИ)

В папу полетела схваченная с кресла подушка, которую он небрежным движением поймал. В подобных сценах родители походили на пару подростков, отчего я всегда переживал смесь противоречивых чувств: радости и замешательства. Ну… приятно, что им весело и что они не теряют бодрости, невзирая на года (отцу пятьдесят шесть лет, матери – пятьдесят два), но при этом ещё и некий диссонанс ощущается – вроде взрослые люди, а иногда ведут себя, как дети малые!

– Ладно, Шаин, – мать показательно вздохнула, будто устала от выходок отца. – Рассказывай.

– Тут двадцать тысяч, – сказал я, и отец, услышав это, лишь присвистнул.

– Не слабо ты кого-то грабанул, – произнёс он, но натолкнувшись на гневный мамин взгляд, примирительно показал ладони и добавил: – Всё, всё. Молчу.

– Это аванс. Ещё десять тысяч переведут на мой банковский счёт.

Родители молчали, ожидая продолжения.

– В общем, если коротко, то меня пригласили работать в Штаты. Я согласился и уже подписал контракт. Завтра уезжаю.

– Вот так просто? Взял и подписал? – отец усмехнулся.

– Мог бы с нами посоветоваться, – обиделась мать.

– А что тут советоваться? – возмутился я. – Хорошая работа, хорошая зарплата, наконец-то я смогу реализоваться, как специалист в своём деле.

Отец хмыкнул и улыбнулся уголком губ. По глазам вижу – не верит! Мать сомневается, но вроде бы готова поверить. Уж лучше такая версия, чем воровство и/или грабёж. Да и деньги немалые. Уже этих двадцати тысяч хватит, чтобы решить часть наших проблем: кредиты гасить надо, да и квартиру в ближайшем времени ожидает ремонт.

– Шаин, а ты о свадьбе подумал? – спросила мама.

Ох! Опять закрутилась старая шарманка. Не хочу я сейчас жениться! Нет для этого подходящих кандидаток. Точнее, есть, но они явно не обитают рядом со мной.

– Мам, ты опять об этом. Ну не нужна мне жена. А теперь, когда собираюсь уезжать – тем более!

– Тебе зимой исполнится двадцать восемь, – сказала мать. – А нам с отцом хочется внуков понянчить.

Отец на эти слова кивнул.

– У твоей тётушки Фахрии выросла прекрасная дочь, – продолжила она. – Тебе стоит приглядеться к юной Гюнай.

Блин! Тут на столе целых двадцать кусков лежит, я им про работу в штатах рассказываю (ну, ладно, ладно – заливаю!), а они о свадьбе, будто сейчас нет ничего важнее!

Кроме того, зачем эти близкородственные связи? Опять традиции! И многие азербайджанцы, особенно те, кто родились в деревенских районах, а в столицу приехали уже повзрослев, следуют этим традициям. И согласно им мою двоюродную сестру должны отдать замуж за меня, даже не спросив об этом её мнения. Нравится ей навязанный жених или нет – не имеет значения. Мол, поженятся и привыкнут друг к другу. У отца с матерью (как и у многих других пар в нашей стране) история женитьбы та же. Моим, по крайней мере, повезло – они действительно сошлись. А сколько тех, кто просто вынуждены терпеть друг друга по жизни ради детей? И ведь есть те, кто не вытерпел и развёлся.

Лично я рисковать не хочу. Не спорю, Гюнай действительно красивая. Но мне нужна такая спутница жизни, чтобы понимала меня, а не просто стала у нас домработницей. В деревенских районах образование оставляет желать лучшего. К тому же двоюродная сестра не знает русского языка, не читала книг (или читала мало) из-за того, что ей, как и её сёстрам и братьям, приходилось помогать родителям – работать по хозяйству. Нет, пусть уж лучше её возьмёт в жёны такой же деревенский парень. Опять не о том думаешь, Шаин!

– Давайте оставим эти разговоры о женитьбе, так как я уже завтра уезжаю.

– Как завтра? – мать всплеснула руками.

– Ох, темнишь ты, сынок, – отец покачал головой. – Документы надо подготовить, визу и до кучи всего.

– Ну… так всё уже готово, – настаивал я: врать, так врать по полной! – Начальство меня по прибытии всем обеспечит.

– Интересно, чем? Шприцом снотворного, операционным столом с ремнями и скальпелем, дабы разделать тебя на органы?

После подобного изречения мать охнула. Она точно воображает, как некие злобные дядьки с ехидными ухмылками режут меня на запчасти. Всё, сейчас начнётся истерика…

– Никаких Штатов, Шаин! – мать перешла на крик. – К дьяволу эти деньги! Уж лучше оставайся тут, но живой!

Так… если продолжу лить свою песню и упрусь рогом, то и до слёз могу довести. Чего-чего, а не люблю, когда мама плачет. Ну, а кто любит-то? Это ж бесчувственным засранцем надо быть. Но с учётом того, что я по-прежнему хочу отправиться в Дархасан, зная, что мать будет переживать и плакать… Блин!!! Поверили бы, что я действительно отправляюсь в штаты, и не было бы никаких переживаний.

Я тяжело вздохнул. Придётся уступить.

– Хорошо, мам. Никаких Штатов, – и тут совесть моя была чиста. Ведь я действительно не собираюсь туда ехать.

– Что-то подозрительно легко ты сдался, – произнёс отец. – Опять темнишь, Шаин.

– А что мне ещё остаётся, как не сдаваться? – я пожал плечами. – Спорить с вами?

– Ладно, – мать кивнула. – Тогда завтра же вернёшь деньги.

– Зачем, милая? – фальшиво удивился отец. – Нам они пригодятся.

– Это грех, Сакит! Нельзя брать чужое! Аллах наказывает за такие поступки!