Тысяча и одна бомба

— А вы, часом, не сочувствуете коммунистической партии? — голос адвоката стал липким и вкрадчивым. — Я вас спрашиваю, потому что обвинение против майора Мизера может поддерживать только антидемократический элемент…

В комнате стало необыкновенно тихо. Было лишь слышно, как сосредоточенно сопел один из полицейских.

— Все истинные патриоты, которым дороги идеалы свободы и демократии, — адвокат хлопнул себя по жирной груди, — могут лишь низко склониться перед скромным героем, печально и молчаливо несущим свой тяжкий крест!..

Поклонившись застеснявшемуся Мизеру, толстяк задрал мантию, вытащил скомканный клетчатый платок и трубно высморкался.

— День и ночь над облаками, над нашей головой летают безвестные герои. Прикажут возить молоко, значит, надо возить молоко! Прикажут овес, значит — овес! Бомбы, значит — бомбы! Не думать, а летать! Вот девиз наших железных ребят! Слава им!..

Адвокат несколько раз, будто аплодируя, хлопнул ладонями, но его никто не поддержал. Подозрительно оглядываясь, медленно, растягивая слова, защитник спросил:

— Или, быть может, кто-нибудь из присутствующих хочет, чтобы они начали думать? Летать и думать? Кто этого хочет?..

Полицейский перестал сопеть. Казалось, даже за окнами смолк город…

— Этого хотят красные агитаторы — гремел адвокат. — Но мы этого не хотим! Мы, истинные патриоты, никогда бы не допустили, чтобы вокруг дела «Аиды» началась возня…

— Но «Аида» сверхсекретна! — вдруг слабо вскрикнул прокурор.

— Тем более! А теперь знают многие! Знают здесь, в тюрьме. Знают на базе. Знают господа судьи. Знают вот эти полицейские. Знаю я…

— Но вы давали подписку! — крикнул прокурор.

— За себя я готов поручиться! За вас — никогда! Истинный патриот молчит, когда его правительство садится в лужу! Я молчу!..

— Я тоже! Я молчу, господа! — Прокурор растерянно оглядывался, стараясь непослушными руками запихнуть свои бумаги в портфель. — Господа, все же знают о моей хорошей репутации…

Судьи делали вид, что ничего не слышат… После двухчасового совещания военный суд признал майора военно-воздушных сил Уильяма Мизера невиновным…

13

Гарри Пулькин сдержал свое слово. На переговоры в генеральный штаб он явился со своим юристом. Военные с некоторым изумлением встретили изящную брюнетку, понимавшую толк в косметике. Войдя в кабинет фельдмаршала, она без церемоний протянула руку и представилась:

— Ли!

— Мой первый советник! — пояснил Гарри, — Очень приятно! Наши переговоры сразу стали более привлекательными, — командующий поцеловал руку девушки.

— У меня очень упрямый характер, — откровенно предупредила Ли и непринужденно уселась в кресло.

По мнению Гарри, она могла бы быть внимательней к собственной юбке. Но Ли свое внимание в основном обратила на шикарного седовласого фельдмаршала с моноклем. Долговязый блондин в щегольском мундире тоже был ничего. Правда, он торчал у окна и его трудно было как следует рассмотреть. Юриста Гинденбурга, скромно стоявшего в глубине кабинета, она просто не заметила и поэтому искренне удивилась, когда из угла раздался тихий голос:

— Я готов, господин фельдмаршал! — Я тоже готова! — не замедлила Ли.

Пулькин вздохнул. Нелегко далась ему эта готовность. Накануне вечером в спальне Ли наотрез отказалась защищать интересы своего правительства.

— На кой черт мне это надо! — заявила она, стягивая платье. — Мне за это не платят…

Гарри прекратил расшнуровывать ботинки и обещал уплатить.

— Пойми, — убеждал он, напяливая ночную пижаму, — одному тяжело. Сразу всего не сообразишь. Они вмиг облапошат…

— У тебя в посольство полны коридоры бездельников, — возразила Ли, облачаясь в ночную рубашку. — Возьми с собой кого хочешь…

— Во-первых, я еще никого толком не знаю, — доказывал посол, удобнее устраиваясь в постели. — А во-вторых, мне нужна настоящая голова. С меня же потом шкуру спустят, если чего-нибудь не так сделаю…

Замечание «чрезвычайного и полномочного», как теперь все называли ее сержанта, о голове Ли понравилось. Она стала слушать внимательной. Гарри убеждал долго.

Разговор шел после полуночи. Около часа Гарри клятвенно обещал на ней жениться, если вся эта история окончится благополучно. Втайне Ли была обеспокоена новым положением Пулькина. В конце концов, он мог выбрать себе в спутницы любую телефонистку с коммутатора. Там было немало хорошеньких и сговорчивых девушек. И любая наверняка с удовольствием приняла бы дружбу нового посла. Если мужчина в двадцать семь лет делает такую молниеносную и блистательную карьеру, то чего-нибудь он да стоит. Кроме того, высокий широкоплечий сержант с безукоризненным блестящим пробором на белокурой голове выглядел совсем неплохо. А мощный квадратный подбородок вообще был довольно эффектен…