Тысяча и одна минута. Том 4

Остановился у него один проезжий; вдруг Бог знает с чего заболел и скончался в доме. Михей Ильич объявил как водится полиции; проезжого похоронили, имущество все взяли, описали и опечатали; только осталась после него одна книга, затем видно и не взята, что она с виду действительно никакого внимания не стоила, так, старая, истертая книжонка, больше ничего!.. И сам Михей Ильич, взял ее, да и бросил на полку, думая от скуки когда прочесть, да в хлопотах совеем про нее и забыл.

Был у Михея Ильича племянник, учился он в школе и страшный был охотник до книг; он увидал эту книгу и взял себе. Уж как он ее там читал, кто его знает, показал чтоли кто ему, сам ли дошел, только выучился по этой колдовской книге разным штукам… бывало, говорят, то и дело строит какие нибудь проказы: сидят все в горнице, он почитает что-то в своей книге… вдруг, откуда ни возьмется, вода разольется по полу и станет прибывать… больше-больше… все кто в горнице, лезут на лавки, на столы, подбирают платья… особенно, говорит, смешно было на баб смотреть, известно, народ трусливый, так умора, да и только.

Или: лежит, примерно, у порога соломенка, хочешь перешагнуть, вдруг она растет, растет, растет, а ты ногу поднимаешь выше, выше, выше… пока назад не опрокинешься, а взглянешь после, соломенка-как соломенка, ничего больше, перешагнешь или наступишь и ничего!

Иногда возмешь чашку, али стакан с чем нибудь, хочешь напиться, поднесть к губам… вот, между губ и стакана вдруг и очутится маленький баран… вот так и видишь, просто живой баран под носом!.. относишь руку со стаканом, он все становится больше и больше… как отнесешь от себя стакан так, что уж больше нельзя, баран и лопнет, точно мыльный пузырь, и увидишь, что все только морока, больше ничего.

Михей Ильичь говорит, что всему этому был сам свидетель, да на себе испытал.

Только, как он рассказывал, видно в этой книге, кроме сметного, было тоже что-нибудь и страшное: случилось однажды, что к племяннику приехал в его отсутствие брат из другого села; дожидаясь его, увидел он эту книгу на полке, снял се, нашел в ней, как сам после говорил, какие-то не Русские слова, и стал читать… так вот штука, что твоя капуста: что ни выговорит, видишь, слово – мышь и выскочит из под полу – и ну бегать кругом… он прежде смеялся этому да дивился только, а после видит, что мышей набралось десятка с три; он перестал читать и начал гнать их, только они как взвизжат, и ну метаться на него… перепугали, говорит, проклятые; он напечь, они за ним, по стене царапкаются… да спасибо брат скоро пришел, так опять всю эту дрянь по книге отчитал.

11. Проезжий на ночлеге

А то вот одно приключение; уж через книги оно сделано, или как, не знаю; а только больно чудное…

На одной из проезжих дорог… Давно это было, так тогда дороги и большие-то были не то что нынче, не обрыты рвом, не обсажены деревцами, чтобы не сбиться путнику, тогда бывало, коли видишь следя., то и значит, что дорога, а сбился за темнотою, или в зимнюю пору, то и плутай до тех пор, пока Бог пошлет доброго человека… Таковы были и большие дороги, а о проселочных и говорить нечего. Может быть, где вы теперь видите селы да деревни, были леса дремучие, или болота непроходимые.

Так на такой-то дороге, далеко от селения, стоял постоялый двор; дворник, который содержал этот двор, мужик рослый, здоровый, был прежде целовальником, у него были два сына – и они только трое жили в этом дворе. Шла про них слава очень худая, поговаривали в околодке, будто у них опасно останавливаться, и что будто-бы случалось, когда едет один или двое проезжих по этой дороге, да остановятся ночевать на этом дворе, то нередко случалось, что видят их приехавшими, а уж выезжающими обратно и невидлт, пропадут, точно в тучу канут, ни слуху! Так же, что дворник, живя с сыновьями, и не занимаясь ни чем, кроме содержания двора, богатеет год от году все более и более; а по тогдашнему времени, доходы на постоялых дворах были не больно велики!..

Ну да как это были одни только слухи, а доказать никто не мог дурного, то и говорили и переговаривали разное.

Случилось проезжать одному барину по этой дороге: ехал он из далека, только с одним своим кучером, на своих лошадях и остановился в полдень в селении кормить лошадей. Барин такой доброй, словоохотливый, толковал-толковал с хозяином о том-о сем, и спросил: «а что, где мне придется ночевать, если я выеду этак через час места?»

– Да верст за сорок, батюшка; в постоялом дворе; ближе здесь и места нет.

«А хорош двор? можно найти что для себя и для лошадей?»

– Не-што всего найдешь…. а только лучше бы тебе, кормилец, здесь переночевать…

«От чего же?»

Хозяин почесал затылок и говорит: да так… слухи нехороши про то место ходят… оно хоть не всякому слуху надо верить, да коли многие говорят, то не ладно!.

«Э, пустое» говорит боярин «я ничего не боюсь.»

– Дай Господь, примолвил хозяин, проехать тебе по добру по здорову.

Боярин через час собрался и выехал.