Тысяча и одна ночь

— Какое условие? — опять условия, кто бы сомневался. — А просто так ты ничего не делаешь? Бизнесмен чёртов. — фыркаю недовольно.

— Быть моей полностью и до конца. Без всяких твоих женских тараканов. Ничего лишнего не выдумывать и надумывать, как любишь ты это делать. — затем встаёт на локоть и уже совсем другим тоном произносит — И самое главное. Ты согласишься познакомиться с моей дочерью? — внимательно рассматривает мои черты лица. А я просто обомлела, потеряла дар речи. Это ведь очень серьёзно и просто так такое не предлагают. Получается он, хочет впустить меня в свой мир, где нет места грязи, лжи и предательства. Для меня это очень ценно.

— А-ам, мне бы было приятно познакомиться с маленькой твоей копией, Максимилиан. — потупила взгляд в растерянности. — А как же твоя супруга? Она ведь не поймёт тебя, это наверняка. Сталкиваться с ней у меня как-то нет желания. — выливаю свои опасения.

До этого напряжённое тело мужчины заметно расслабляется. Улыбка освещает его лицо. Приближает свои губы к моим, не касается. Проводит языком.

— Об этом не беспокойся, малышка!

— Максимилиан, послушай…

— Нет, ты меня послушай. — перебивает меня, ставит указательный палец на моих устах. — Когда ты отъезжала на этой машине, клянусь я начал задыхаться. Страх потерять тебя, не иметь возможности смотреть в твои янтарные глаза, ощущать твои поцелуи, вдыхать твой аромат заставил меня сюда вломиться. — большой палец проводит по нижней губе. — Хочу, хочу, хочу тебя всегда. Мне бесконечно мало, твоих стонов и влаги между ног. Ты сводишь меня с ума. Не представляешь, что я пережил потеряв тебя два года назад. — разводит ноги коленом. А я уже вся влажная, готова его принять вновь. Лишь бы не останавливался. Это сладкая истома выжигает внутренности. — Скажу один раз, девочка моя. Я люблю тебя. — погружается в меня. Фейерверк, салют, ура. Мой мозг удовлетворенно выпускает эндорфины. — Очень. Сильно. — рваные толчки возвышают к нирване. — Ты только МОЯ, МОЯ, поняла меня???

— Ахах, — стон срывается со рта.

— Не слышу.

— Да.

— Что "да"? — рычит утробно мужчина.

— Твоя.

— Громче.

— Максимилиан, я твоя! — задыхаюсь в невыносимой муке. Мы напрочь забыли, что нас снаружи ждут люди, его охрана, звонки на телефон. Никого для нас не существовало. Поглощали друг друга самозабвенно, с отчаянием. Тормозов не было. Уже темнело, когда он смог оторваться от меня. Мне кажется, что за два года в котором у нас не было секса, все пробелы выполнили с лихвой.

— Поехали, Руслана. А то ты, итак, меня тут задержала, — с озорной полуулыбкой произносит. Разморенные, одетые, отдышавшиеся, и у него хватает сил шутить. Поворачиваю голову в его сторону. Ему очень идёт водить машину. Смотрю на его пальцы обхватившие руль, и моментально разнузданная картинка, как он может ими ласкать, всплывает в голове.

По моей просьбе, сжалившись над охраной и шоферами, он отпустил их по домам. А вообще мне было стыдно перед этими людьми. Краска заливает лицо от понимания, что они слышали мои стоны и хрипы. Вот было зрелищем для них, когда внедорожник ходил ходуном. Господи, как неудобно.

— Лана, если ты ещё раз об этом подумаешь, то мы до дома не доедем сегодня. — встречаюсь взглядом голубой бездны. Молча киваю, всё то он замечает и понимает. Честно, я нахожусь в смятении. Берет мой подбородок и тянет на себя. Но происходит, что-то ужасное. Ничего не помню, не вижу, только удар чудовищной силы, столкновение с чем-то тяжёлым. Скрежет металла режет перепонки. Ощущения дежавю. Автомобиль переворачивается несколько раз. Последней вспышкой в сознании является пронзающая, кошмарная боль в области спины. Железный привкус во рту чего-то тёплого, липкие струйки текут по лицу. «Егор», последняя мысль проходит в голове. А далее тьма, огромная мрачная пропасть.

ГЛАВА 29

Поговорив с другом, отключаю сотовый, в оцепенение и шоке, сажусь в кресло своего кабинета. От услышанного волосы на голове зашевелились. А душа ушла в пятки.

"Друг, ты что творишь? Это же настоящее самоубийство!"

В голове ничего не укладывается, мозги кипят. Сейчас конечно же паниковать никак нельзя, но мне до жути стало плохо. Трясущимися руками беру сигарету, прикуриваю, глубоко затягиваюсь. Вкуса совсем не ощущаю. Только горькая оскомина во рту. Жуть как выпить хочется бокал скотча, но отметаю эту слабость от себя. Нужно сохранять трезвость ума и ясность рассудка.

"Думай, думай, Иностранец!"

Максимилиан всё для себя окончательно решил, его отговорить не получится. Никакая сила не остановит, никого не будет слушать. Твердолобый упрямец. Нужно спешить, несмотря на то, что он мне запретил вмешиваться во всё это. Взял обещание с меня, не посвящать родителей в курс дела до определённого момента. "Но брат пойми меня, молча наблюдать, как ты добровольно буквально убиваешь себя, сори я не могу."