Тысяча И Одна Ночь. Книга 2

"Где б ты ни был, храпим да будешь Аллахом
О ушедший, но в сердце вечно живущий!
И да будет Аллах к тебе всюду близок,
Охраняя от бед тебя и несчастий.
Скрылся ты, и глаза мои так тоскуют,
И струятся, и как ещё, мои слезы.
Если б знать мне, в каком краю и стране ты
Обитаешь, в каком дому или стане!
Если жизни ты воду пьёшь, свеж, как роза,
Мне напитком лишь горькие служат слезы.
Если спишь ты когда-нибудь, знай, что уголь
Ночи долгой лежит меж мною и постелью.
Моё сердце все вынесет, - не разлуку -
Все другое снести ему уж не тяжко".

Услыхав сказанные ею стихи, купец заплакал и протянул руку, чтобы утереть слезы с её щёк, но она закрыла лицо и сказала: "Берегись этого, господин!"

А кочевник сидел и смотрел на неё, когда она закрыла лицо от купца, хотевшего утереть слезы на её щеке. И он подумал, что девушка не даёт ему себя осмотреть, и, вскочив, подбежал к ней с верблюжьим поводом, бывшим у него, и поднял руку и ударил её по плечам, и удар оказался так силён, что она упала на землю вниз лицом. И камешек на земле попал ей в бровь и пробил её, так что кровь потекла по её лицу, и она испустила громкий крик и почти лишилась сознания, и заплакала, и купец заплакал с нею. "Я непременно куплю эту девушку, хотя бы ценою её было столько золота, сколько в ней веса. Я избавлю её от этого злодея!" - воскликнул купец. И он принялся ругать бедуина, а девушка была в бесчувствии. И, придя в себя, она вытерла с лица слезы и кровь и повязала голову, и, подняв взор к небу, стала взывать к своему владыке с опечаленным сердцем. И она произнесла:

"О, сжальтесь над благородною,
Что в притесненье низкой стала.
И плачет, и слез потоки льёт,
И молвит: "Не спастись от рока!"

А кончив эти стихи, она обратилась к купцу и сказала ему тихим голосом: "Ради Аллаха, не оставляй меня у этого злодея, который не знает Аллаха великого! Если я проведу у него эту ночь, я убью себя своей рукой. Избавь же меня от него, Аллах избавит тебя от огня геенны". И купец поднялся и сказал бедуину: "О шейх арабов, эта девушка не то, что тебе нужно; продай мне её за сколько хочешь". - "Бери её, - отвечал бедуин, - и давай плату за неё, а не то я её отведу на кочевье и заставлю её собирать навоз и пасти верблюдов". - "Я дам тебе пятьдесят тысяч динаров", - предложил купец, но бедуин ответил: "Аллах великий поможет!" - "Семьдесят тысяч динаров", - сказал купец. "Аллах поможет! - отвечал бедуин, - это меньше денег, затраченных на неё. Она съела у меня ячменных лепёшек на девяносто тысяч динаров". - "И ты, и твоя семья, и твоё племя за всю жизнь не съели на тысячу динаров ячменя! - воскликнул купец. - Я скажу тебе одно слово, и если ты не согласишься, укажу на тебя наместнику Дамаска, и он возьмёт у тебя девушку силой". - "Говори", - молвил бедуин, и купец сказал: "За сто тысяч динаров". - "Я продал её тебе за такую цену и считаю, что купил на эти деньги соли", - сказал бедуин. И, услышав это, купец рассмеялся и пошёл в своё убежище и принёс ему деньги. Он отдал их бедуину, и тот взял их, думая про себя: "Обязательно съезжу в Иерусалим; может быть, я найду её брата, и привезу его и продам", а потом он сел и ехал, пока не прибыл в Иерусалим" Он отправился в хан и спросил о её брате, но не нашёл его - и вот то, что с ним было. Что же касается купца и Нузхат-аз-Заман, то купец, получив девушку, накинул на неё кое-что из своей одежды и пошёл с ней в своё жилище..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьдесят восьмая ночь

Когда же настала пятьдесят восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что купец, получив Нузхат-аз-Заман от бедуина, пошёл с нею в своё жилище и одел её в роскошнейшие одежды. А потом он взял её и отправился с нею на рынок, где набрал ей драгоценностей, какие она пожелала, и, сложив их в кусок атласа, положил его перед Нузхат-аз-Заман и сказал: "Все это для тебя. И я хочу только, чтобы ты, когда я приведу тебя к султану, наместнику Дамаска, осведомила его о иене, за которую я тебя купил (пусть этого было мало за один твой ноготь!). А когда ты окажешься у него и он купит тебя у меня, расскажи ему, что я для тебя сделал, и попроси у него для меня султанскую грамоту с рекомендацией. Я отправлюсь с нею к его отцу, владыке Багдад", Омару ибн ан-Нуману, и он не позволит брать с меня пошлины за материю и за все, чем я буду торговать".