Тысяча И Одна Ночь. Книга 7

Дошло до меня, о счастливый царь, что был в дни повелителя правоверных Сулеймана ибн Абд-аль-Мелика один человек по имени Хузейма ибн Бишр из племени Бену-Асад. Он отличался явным благородством и имел обильные блага и был милостив и благодетелен к друзьям, и он пребывал в таком положении, пока не обессилило его время и не стал он нуждаться в своих друзьях, которым он оказывал милости и помогал деньгами. И они помогали ему некоторое время, а потом это им наскучило. И когда Хузейме стала ясна их перемена к нему, он пошёл к своей жене (а она была дочерью его дяди) и сказал ей: "О дочь моего дяди, я вижу в моих братьях перемену, и я решил не покидать дома, пока не придёт ко мне смерть". И он заперся за дверями и питался тем, что у него было, пока запасы его не кончились, И тогда Хузейма впал в недоумение.

А его знал Икрима-аль-файяд ар-Риби, правитель альДжезиры. И когда он однажды сидел в своей приёмной зале, вдруг вспомнили Хузейму ибн Вишра, и Икрима-альфайяд спросил: "В каком он положении?" - "Од дошёл до положения неописуемого, - ответили ему, - запер ворота и не покидает дома". И сказал Икрима-аль-файяд: "Это случилось с ним только из-за его великой Щедрости! И как не находит Хузейма ибн Бишр помощника и приносящего поддержку!" - "Он не нашёл ничего такого", - сказали присутствующие. И когда наступила ночь, Икрима пошёл и взял четыре тысячи динаре" и положил их в один кошёлка потом он велел оседлать своего коня и вышел тайком от родных и доехал с одним из своих слуг, который вёз деньги. И он ехал, пока не остановился у ворот Хузеймы, а потом он взял у своего слуги мешок и, приказав ему удалиться, подошёл к воротам и сам толкнул их.

И Хузейма вышел, и Икрима подал ему мешок и сказал: "Исправь этим своё положение". И Хузейма взял мешок и увидал, что он тяжёлый, и, выпустив его из рук, схватился за узду коня и спросил Икриму: "Кто ты, да будет моя душа за тебя выкупом?" - "Эй, ты, - сказал Икрима, - я не потому приехал к тебе в подобное время, что хочу, чтобы ты узнал меня". - "Я не отпущу тебя, пока ты не дашь мне себя узнать", - сказал Хузейма. И Икрима сказал: "Я - Джабир-Асарат-аль-Кирам". - "Прибавь ещё!" - сказал Хузейма, и Икрима ответил: "Нет!" И уехал.

А Хузейма вошёл к дочери своего дяди и сказал ей: "Радуйся, принёс Аллах близкую помощь и благо. Если это дирхемы, то их много. Встань зажги светильник". - "Нет пути к светильнику", - сказала его жена. И Хуэейма провёл ночь, гладя мешок рукой, и чувствовал твёрдость динаров и не верил, что это динары.

Что же касается Икримы, то он вернулся домой и увидел, что его жена хватилась его и спрашивала о нем. И когда ей сказали, что он уехал, она заподозрила его и усомнилась в нем. "Правитель аль-Джезиры выезжает, когда прошла часть ночи, один, без слуг и тайно от родных только к другой жене или к наложнице" - я сказала она Икриме. И тот ответил: "Знает Аллах, что я ни к кому не выезжал". - "Расскажи мне, зачем ты уезжал", - сказала жена Икримы. И он молвил: "Я выехал в такое время лишь для того, чтобы никто обо мне не знал". - "Неизбежно, чтобы ты мне рассказал!" - воскликнула жена Икримы, и тот спросил: "Сохранишь ли ты тайну, если я расскажу тебе?" - "Да", - ответила его жена. И Икрима рассказал ей в точности всю историю и то, что с ним было, и спросил: "Хочешь ли ты, чтобы я ещё тебе поклялся?" - "Нет, нет, - сказала его жена, - моё сердце успокоилось и доверилось тому, что ты говоришь".

Что же касается Хузеймы, то он утром помирился с заимодавцами и исправил своё положение, а затем он стал собираться, желая направиться к Сулейману ибн Абд-альМелику (а тот находился в те дни в Палестине). И когда Хузейма остановился у дверей халифа и попросил позволения войти у его царедворцев, один из них вошёл к Сулейману и рассказал, где находится Хузейма, - а он был знаменит своим благородством, и Сулейман знал об этом. И он позволил Хузейме войти, и тот, войдя, приветствовал его, как приветствуют халифов, и Сулейман ибн Абд-аль-Мелик сказал ему: "О Хузейма, что задержало тебя вдали от нас?" - "Плохое положение", - ответил Хузейма. "Что же помешало тебе отправиться к нам?" - спросил халиф. "Слабость, о повелитель правоверных", - ответил Хузейма. "А на что же ты поднялся теперь?" - спросил Сулейман. И Хузейма ответил: "Знай, о повелитель правоверных, что я был у себя дома, когда уже прошла часть ночи, и вдруг постучал в ворота какой-то человек, и было у меня с ним такое-то и такое-то дело".

И он рассказал халифу всю историю, с начала и до конца, и Сулейман спросил: "А ты знаешь этого человека?" - "Я не знаю его, о повелитель правоверных, - ответил Хузейма, - и это потому, что он был переодет, и я услышал от него только слова: "Я Джабир-Асарат-аль-Кирам". И Сулейман ибн Абд-аль-Мелик запылал и загорелся желанием узнать этого человека и сказал: "Если бы мы его знали, мы бы вознаградили его за его благородство!"