Тысяча и одна ночь Майкла Дуридомова

- Умаял ты меня. Должно быть сходство – в инициалах, звучании фамилии. А дальше – дай волю фантазии. Я – Тимур Линдеманов, а ты будешь…

- А я буду?

- Надо что-нибудь на М и Д. Ничего в голову не приходит, кроме Мика Джаггера – вчера концерт смотрели…

- Да ему в субботу сто лет будет!

- Так ты поставь другую фотку! Назовись Михаилом Джагеровым, тут не нужно полное соответствие – все это действует на уровне подсознания – каждая деталь страницы, инициалы, группы – все должно быть круто. Это как двадцать пятый кадр. Вот пришло тебе приглашение – заходишь на страницу – ты ж ее не читаешь – глянул быстро и кликнул «добавить в друзья».

- И сколько у твоего Тилля друзей?

- 215 за две недели.

- Врешь!

- Да чтоб я сдох! Зайди – посмотри.

- И что у Михаила Джагерова будет на странице? Мысли и Афоризмы?

- Ну ты зануда! Ты ж историк гребаный – придумай себе альтернативную историю. Берешь «Корону»? Мне в магазин надо.

   Все важные решения принимаются на интуитивном уровне, без участия логики, быстро.

- Щас скажу Сан Санычу, что домой сбегаю.

   Михаил с Тимуром сбегали домой вместе, коробка осталась на столе перед монитором, и все оставшееся до конца работы время его терзали страхи перед грабителями, будто он оставил дома мифическую корону Александра Македонского с черными алмазами.

   Сан Саныча терзали другие проблемы – они вяло переругивались и еле добыли до закрытия.

   Домой Михаил шел, глядя в асфальт, мысли были заняты альтернативной версией его самого. Каким ты должен быть, чтобы…. Как лодку назовешь, так она и поплывет. Она поплывет, да, как топор…  А ты назови ее «Победа». В его перископе показались голые ноги, они долго удлинялись, пока не закончились джинсовой юбкой, он поднял глаза – навстречу ему шла Бэла Бурлакова. Бэла работала в какой-то больнице, часто дежурила по ночам, и они встречались, когда Михаил возвращался из Пункта.

- Привет, Белка! – они остановились, Михаил засунул руки в карманы джинсов, девушка достала рукой из-за спины хвост темно-рыжих волос и стала накручивать его на палец.

- Привет, Мишка северный!

- А чего северный?

- А я «Владимирский централ» слушала.

- Ты может еще и Лепса слушаешь?

- Конечно, а что.

- Так может тебе огурец дать?

- Какой огурец?

- Соленый.

- А с чего ты взял, что я хочу соленый огурец.

- Ну… рюмка водки… на столе…

- Дурак ты, Мишка. Северный.

- А почему северный?

- Потому что отмороженный, -  Бэла отбросила хвост назад резким движением головы и, обминув Михаила, пошла на работу.

- Белка! Да я пошутил!

   Девушка на ходу повернула голову:

- А я – нет.

   Михаил оторопело смотрел ей вслед. Откуда у нее такие ноги. Раньше вроде не было. Поговорил с девчонкой, называется. Больше она тебе смайлик не пришлет. Еще и из Друзей удалит. Веселись тогда на своей Тайной Вечере. Черт, я ж в магазин не зашел!

Михаил открыл дверь квартиры, сбросил мокасины, прошел в комнату – коробка лежала на столе - запустил комп и поспешил к холодильнику. Последние три яйца зашкварчали на сковородке; обжигаясь, он заглотал их и пошел к капитанскому мостику: по небу бежали тучи, барометр падал, но кресло скрипело снастями, море звало его. Он открыл коробку с «Короной» - там был серебристый обруч с сенсорной кнопкой on\off, нажал ее – загорелся зеленый огонек, осторожно надел обруч на голову – к вискам прижались два утолщения. С замиранием сердца он открыл браузер и щелкнул закладку ВК, страница загрузилась и появился баннер «Вам доступна новая версия…», нажал ОК, пошла полоса обновления, страница перегрузилась, и на него глянул его старый дуридомовский портрет – ничего не произошло, Америка не появилась на горизонте, не было даже ни одной птицы с веточкой зелени в клюве. Сердце бухало как сумасшедшее, он сорвал обруч с головы – огонек светился, опять надел и плотно прижал к вискам.  Вот Темка, п…бол хренов! Нае…л!