Тысяча И Одна Ночь (СИ)

Не успев до конца проговорить предложение, дверь с громким грохотом раскрывается настежь. На пороге дверей стоят несколько громил в костюмах. Во главе их стоит он-мой палач, подонок. Наши взгляды встречаются. Арктические молнии полосуют и я тут же отвожу глаза. Кровь мгновенно прилила к сердечным клапанам, заставляя сердце биться чаще.

Ol'a mulher*(в переводе с португальского) — Привет, жена.

ГЛАВА 16

РУСЛАНА

— Вышли все вон.

Его угрожающий рык, слышу сквозь разбитого и оглушённого подсознания. Иссушенная изнутри морально и эмоционально, выжитая Максимилианом, не могла сосредоточиться на всём происходящем в целом. У меня было чёткое ощущение того, что меня разрывают на мельчайшие детали этого эфемерного мира. Я не помню, как мы остались наедине и не имею представления искренне, почему Игорь, опустив голову, вышел со всеми вместе. Оставшись с ним в комнате отеля, один на один, инстинктом сохранения я сжимаюсь от страха перед этим человеком. Нет, я не боюсь, что он меня убьёт или пустит по кругу, я также не боялась, что он причинит какой-либо мне вред, нет. Отнюдь, я испытываю стойкое чувство безопасности в его обществе, ну или до тех пор пока он исполняет свою часть договора.

Увидела его широкий силуэт в дверях и испытала мазохистское удовольствие, какая предстала перед ним картинка. И уж тем более упивалась, как потемнела синева ледяного океана в прищуренных глазах. А это мягко говоря, нехороший знак для меня. Казалось прошла целая вечность, как нас оставила его охрана. Но прошли, лишь вымотавшие меня ожиданием, секунды. Так он давил на мою раскуроченную нервную систему. Сдвинуться с места, где я стояла, так и не смогла. Моё тело будто одеревенело, не слушалось меня. Я чувствую на своём затылке дыхание этого монстра, чудовища, который в эгоистичной манере решил унизить женщину, оказавшаяся пешкой в алчности и подлости такого же мудака, как он. Я сжалась от реакции своего тела, помнящие унизительные и в то же время упоительные ласки этого подонка.

— Какого хуя, этот членосос лапал тебя своими граблями? Шаболды выродок не заслужил даже грязи из-под твоих ногтей. — спокойно и впервые без высокомерия начал диалог мужчина, лаская слух бархатным голосом. От непривычности такого тона, она мимо ушей пропустила первую часть разговора. И с тем же каждым произнесенным слова ловлю очередную пустоту, вакуум. Прокашлявшись, он все же продолжил:

— Наш договор в силе, Руслана. Я, как и обещал, обеспечу безопасность тебе, твоей сестре. А ещё на твоему счету лежат деньги. Там хватит на безбедную жизнь тебе и…детям.

Мои внутренности ошпарило кипятком. Да, как он смеет? Лучше бы он заткнулся и молчал. Потому что после услышанного и прожившей свой личный апокалипсис в зеркальной комнате, мой барьер дал трещину.

— Думаешь, есть деньги и тебе всё можно? Считаешь, что можно похищать, унижать людей. А потом взять для своего извращенного мозга трахать сутками напролёт. — выплевываю все, смотря на оживлённый город. Смотреть в глаза своему палачу во всех смыслах этого значения, не смогла бы.

— Но тебе и этого не хватило. Какой же ты гад, Градский. Так ты решил мне денег заплатить за мои горизонтальные услуги. — кричу от бессилия.

Волна реальности, как снежный ком с горы накатывается на меня. Всё давно трясёт, как в лихорадке. Но остановиться больше не могла. Держать внутри себя невозможно больно.

— Так и этого мало показалось. Ты-настоящий урод! Ты это вообще понимаешь? Снять на камеру секс и показать всё на всеобщее обозрение, так может сделать только отбитый на голову ублюдок. — обжигающий ком сдавливает горло.

Дышать становится тяжелее. Максим хватает меня за плечи и резко разворачивает к себе. Грубо берет пальцами мой подбородок и приподнимает к своему красивому лицу. Испепеляющий тёмный взгляд и быстро дышащие крылья ноздрей Максимилиана свидетельствуют о том, что заданный им тон разговора перетекает не в то русло.

— Следи за речью. — рычит в лицо.

— А то что? Что сделаешь в следующий раз?

Ледяной холод в зрачках замерзает и тысячи игл вонзается кожный покров маленькую пору. Противоречивые чувства изъедают подкорку сознания, что не нужно молчать. Орать, кричать, бросить вызов. Что угодно, но только не молчать, чтобы выиграть хотя бы этот бой.

— Руслана, к чему эти претензии? Да, признаю где-то перегнул палку. За это приношу свои извинения. А в остальном не смей всё сваливать на меня. Мы трахались очень много и все всегда было по обоюдному согласию.

Сейчас, если бы мне дали по голове молотом, я бы и половину той боли не ощутила от того, что он мне говорил.

— У тебя всегда был выбор. Как и в подвале, когда я держал тебя. Так и в зеркалке, ты могла мне сказать своё фирменное "нет!". Остановить. Но ты мне шире раздвигала ноги и отдавалась с блядким рвением. — схватив крепким замком рук мои скулы, а из арктических глаз сочится ярость. Сгустившаяся энергия становится колючей от исходящих искр ненависти и ярости. И если прозвучит малейшее слово, все к чёртовой матери взорвётся.