Тысяча и одна ночь. Том VII

Рассказывают также, что у владыки Бедр-ад-дина, везиря Йемена, был брат редкой красоты. Бедр-ад-дин стал искать человека, чтобы обучить своего брата, и нашёл старца, величавого, достойного, целомудренного и благочестивого, и поселил его рядом со своим жилищем. И старец провёл у него несколько дней, и ежедневно ходил из своего дома в дом владыки Бедр-ад-дина, чтобы учить его брата, а затем возвращался к себе домой. А потом в сердце старика запылала любовь к этому юноше и усилилась его страсть и поднялось в нем волнение, и однажды он пожаловался юноше на то, что с ним, и юноша сказал: «Как мне ухитриться, когда я не могу оставить брата ни ночью, ни днём – он постоянно со мною, как ты видишь!» – «Моё жилище рядом с твоим жилищем, – ответил старик, – и когда твой брат заснёт, ты можешь встать и уйти в покой уединения, и сделай вид, будто ты заснул, а потом подымись по стене на крышу, и я приму тебя из-за ограды. Ты пробудешь у меня один миг и вернёшься, и твой брат ничего не узнает». И юноша отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» И старец приготовил всякие редкости, подходящие к сану юноши, и вот что было с ним.

Что же касается юноши, то он вошёл в покой уединения и подождал, пока его брат лёг на ложе, и, когда подошёл час ночного времени и брат погрузился в сон, юноша поднялся и подошёл к стене. И он увидел, что старик стоит и ждёт его, и тот протянул ему руку, и юноша взял его руку и вошёл в дом, а ночь была ночью полнолуния. И они сидели за трапезой, и между ними ходила чаша с вином. И старец запел, а луна бросала на них свои лучи. И пока они проводили время в веселье и радости, наслаждении, счастье и блаженстве, ошеломляющем ум и взоры и слишком великом для описания, владыка Бедр-ад-дин проснулся и не нашёл своего брата и поднялся испуганный и увидел, что дверь открыта. Тогда он вышел и услыхал звуки разговора. Поднявшись по стене на крышу, он увидел свет, сиявший в доме, и тех двоих за чашей вина.

И старец услышал его (а чаша была у него в руках) и Затянул напев и произнёс такие стихи:

«Вино слюны своей он дал мне выпить,
Приветствуя пушкой и тем, что рядом.
И слал со мной, щека к щеке, обнявшись,
Красавец, среди сущих бесподобный.
И полная луна на нас смотрела,
Её спроси, – она не выдаст брата».

И владыка Бедр-ад-дин был столь кроток, что, услышав эти стихи, он воскликнул: «Клянусь Аллахом, я не выдам вас». И ушёл и оставил их в полнейшей радости.

Рассказ о школьнике и школьнице (ночи 384–385)

Рассказывают также, что мальчик и девочка учились читать в школе, и мальчика охватила любовь к девочке…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста восемьдесят пятая ночь

Когда же настала триста восемьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что мальчика охватила любовь к девочке, и он полюбил её сильной любовью. И вот наступил какой-то день, и в минуту, когда дети не видели, мальчик взял доску девочки и написал на ней такие два стиха: «Что можешь о том сказать, болезнью кто измождён, От крайней любви к тебе, и стал он смущённым. Он сетует на любовь, тоску и страдание, И то, что в душе его, сокрыть он не может».

И когда девочка взяла свою доску, она увидела стихи, написанные на ней, и, прочитав их и поняв их смысл, она заплакала от жалости к мальчику и написала на доске под стихами мальчика такие строки:

«Когда мы влюблённого увидим, что измождён
Своею влюблённость!», мы милость окажем.
И цели своей в любви достигнет свободно он,
Хоть будет враждебна нам и все, что бывает».

И случилось так, что учитель вошёл к ним, когда его не видели, и нашёл эту доску и взял её и прочитал то, что на ней было, и пожалел мальчика и девочку и написал под их надписями такие два стиха:

«С возлюбленным будь близка и кары не бойся ты, –
Влюблённый, поистине, в любви растерялся.
И что до учителя – не бойся его совсем, –
Поистине, испытал он страсть не однажды».

И случилось так, что господин одной невольницы вошёл в ту минуту в школу и нашёл доску девочки и взял её и прочитал написанные там слова девочки и мальчика и учителя, и тогда он тоже написал на доске, под всеми надписями, такие два стиха:

«Аллах да не разлучит навеки обоих вас,
И пусть растеряется доносчик, устанет.
Учитель же – поклянусь Аллахом, глаза мои
Не видели сводника успешней, чем этот!»