Тысяча и одна ночь. Том VIII

И, услышав от Джаншаха такие стихи, шейх Наср молвил: «О дитя моё, не говорил ля я тебе: «Не открывай этой комнаты и не входи в неё?» Но расскажи, о дитя моё, что ты в ней видел, и поведай мне твою повесть, и сообщи мне о том, что с тобой случилось». И Джаншах рассказал ему свою историю и поведал ему о том, что случилось у него с тремя девушками, когда он тут сидел. И, услышав его слова, шейх Наср сказал ему: «О дитя моё, знай, что эти девушки – дочери джиннов, и каждый год они приходят в это место и играют и развлекаются до послеполуденного времени, а затем они улетают в свою страну». – «А где их страна?» – опросил Джаншах. И Наср ответил: «Клянусь Аллахом, о дитя моё, я не знаю, где их страна!»

Потом шейх Наср сказал Джаншаху: «Пойдём со мной и бодрись, чтобы я мог отослать тебя в твою страну с птицами, и оставь эту любовь». Но, услышав слова шейха, Джаншах испустил великий крик и упал, покрытый беспамятством, а очнувшись, он воскликнул: «О родитель мой, я не хочу уезжать в мою страну, пока не встречусь с этими девушками. И знай, о мой родитель, что я не стану больше вспоминать о моей семье, хотя бы я умер перед тобой!» И он заплакал и воскликнул: «Согласен! видеть лицо тех, кого я люблю, хотя бы один раз в год!» И затем он стал испускать вздохи и произнёс такие стихи:

«О, если бы призрак их к влюблённым не прилетал,
О, если бы эту страсть Аллах не создал для нас
Когда жара бы не было в душе, если вспомню вас,
То слезы бы по щекам обильные не лились.
Я сердце учу терпеть и днями, и в час ночной,
И тело моё теперь сгорело в огне любви».

И потом Джаншах упал к ногам шейха Насра и стал целовать их и плакать сильным плачем и оказал ему: «Пожалей меня – пожалеет тебя Аллах, и помоги мне в моей беде». – «Аллах тебе поможет! О дитя моё, – сказал ему шейх Наср, – клянусь Аллахом, я не знаю этих девушек и не ведаю, где их страна. Но если ты увлёкся одной из них, о дитя моё, проживи у меня до такого же времени в следующем году, так как они прилетят в будущем году в такой же день. И когда приблизятся те дни, в которые они прилетают, сядь, спрятавшись в саду под деревом. И когда девушки войдут в бассейн и начнут там плавать и играть и отдалятся от своих одежд, возьми одежду той из них, которую ты желаешь. Когда девушки увидят тебя, они выйдут на сушу, чтобы надеть свою одежду, и та, чью одежду ты взял, окажет тебе мягкими словами с прекрасной улыбкой: «Отдай мне, о брат мой, мою одежду, чтобы я её надела и прикрылась ею». Но если ты послушаешься её слов и отдашь ей одежду, ты нмкогда не достигнешь у неё желаемого: она её наденет и уйдёт к своим родным, и ты никогда не увидишь её после этого. Когда ты захватишь одежду девушки, береги её и положи её под мышку и не отдавай её девушке, пока я не возвращусь после встречи с птицами.

Я помирю тебя с ней и отошлю тебя в твою страну, и девушка будет с тобою. Вот что я могу, о дитя моё, и ничего больше…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьсот одиннадцатая ночь

Когда же настала пятьсот одиннадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что шейх говорил Джаншаху: «Береги одежду той, которую ты желаешь, и не отдавай её девушке, пока я к тебе не вернусь после встречи с птицами. Вот что я могу, о дитя моё, и ничего больше». И когда Джаншах услышал слова шейха Насра, его сердце успокоилось, и он прожил у него до следующего года и считал проходившие дни, после которых прилетят птицы. И когда наступил срок прилёта птиц, шейх Наср подошёл к Джаншаху и сказал ому: «Поступай по наставлению, которое я тебе дал, в отношении одежды девушек; я ухожу встречать птиц». – «Слушаю и повинуюсь твоему приказанию, о родитель мой!» – ответил Джаншах. И затем шейх Наср ушёл встречать птиц. А после его ухода Джаншах поднялся и шёл, пока не вошёл в сад, и спрятался под деревом, так что никто его не видел.

И он просидел первый день и второй день и третий день, и девушки не прилетали, и Джаншах начал тревожиться, плакать и испускать стоны, исходившие из печального сердца, и плакал до тех пор, пока не потерял сознания. А через некоторое время он очнулся и стал смотреть то на небо, то на землю, то на бассейн, то на равнину, и сердце его дрожало от сильной страсти. И когда он был в таком состоянии, вдруг приблизились к нему по воздуху три птицы в образе голубей (но только каждый голубь был величиной с орда), и они опустились около бассейна и посмотрели направо и налево, но не увидели ни одного человека или джинна.