Тысяча и одна ночь. Том X

И кади осведомил их в чем дело, от начала до конца, и тогда они привели столяра. И столяр открыл отделение кади и вали, и везиря, и царя, и столяра, и все они были в той одежде, которая была на них надета. И они вышли из шкафа и посмотрели друг на друга, и каждый стал смеяться над другим, и потом они пошли искать женщину, но не нашли её. А женщина взяла все то, что было на них надето, и каждый из них послал к своим за одеждой. И им принесли платье, и они вышли, закрывшись им, к людям. Посмотри же, о владыка наш царь, какую хитрость сделала эта женщина с теми людьми.

Дошло до меня также, что был один человек, который хотел увидеть в своей жизни Ночь могущества. И он посмотрел однажды ночью на небо и увидел ангелов, когда открылись врата небесные, и увидал, как всякая вещь пала яиц на своём месте. И, увидев это, он сказал своей жене: «О такая-то, Аллах показал мне Ночь могущества, а мне было ниспослано, что если я увижу её и сотворю три молитвы, они будут исполнены. Я опрашиваю у тебя совета: что мне оказать?» – «Скажи: «О боже, увеличь мне член!» – посоветовала ему жена. И человек сказал это, и его член сделался точно тыквенная бутылка, так что этот человек не мог стоять, а его жена, когда он хотел её познать, бегала от него с места на место. И муж оказал ей: «Что же делать? Ты пожелала этого ради твоей страсти». – «Я не хочу, чтобы он оставался таким длинным», – оказала жена. И её муж поднял голову к небу и молвил: «О боже, спаси меня от этого дела и освободи меня!»

И человек сделался гладким, без члена. И, увидев это, жена оказала ему: «Нет мне до тебя нужды, раз ты стал без члена!» И её муж воскликнул: «Все это от твоего злосчастного совета и дурного замысла! Было для меня у Аллаха три молитвы, которыми я достиг бы блага и в этой жизни и в будущей, и две молитвы пропали, осталась одна». – «Помолись Аллаху великому, чтобы он снова сделал тебя таким, каким ты был раньше!» – сказала ему жена. И человек помолился своему господу и стал опять таким, как был.

И все это, о царь, произошло по причине дурного замысла женщины, и я рассказал тебе об этом, чтобы ты убедила, что женщины глупы и слабы умом и замышляют дурное. Не слушай же их слов и не убивай своего сына, кровь твоего сердца. Ты сотрёшь воспоминание о себе после себя».

И царь воздержался от убиения своего сына.

А на седьмой день пришла та невольница и явилась к царю, крича. И она разожгла большой огонь, и её привели к царю, держа её за концы платья. И царь опросил её: «Почему ты это сделала?» И она отвечала: «Если ты не рассудишь меня с твоим сыном, я брошусь в этот огонь. Жизнь мне стала противна, и, прежде чем прийти к тебе, я написала завещание, раздала свои деньги и решила умереть, а ты будешь каяться всяческим раскаянием, как каялся царь, который пытал сторожиху бани». – «А как это было?» – спросил царь. И невольница сказала:

Шестой рассказ невольницы (ночи 596–598)

Дошло до меня, о царь, что была одна женщина, богомольная, воздержанная и благочестивая, и она заходила во дворец одного из царей, и её приход считали благословенным, и было ей у приближённых царя великое счастье. И однажды она вошла во дворец, согласно обычаю, и села рядом с женой царя, и та подала ей ожерелье ценой в тысячу динаров и сказала: «О девушка, возьми к себе это ожерелье и храни его, пока я не выйду из бани и не возьму его у тебя (а баня была во дворце)». И женщина взяла ожерелье и села в одно место в покоях царицы, ожидая, пока та сходит в баню, находившуюся в её жилище, и выйдет. А потом она положила ожерелье под молитвенный коврик и начала молиться. И прилетела птица и взяла ожерелье и положила его в щель в углу дворца, пока сторожившая выходила за нуждой. И женщина вернулась и не знала этого. И когда жена царя вышла из бани, она потребовала ожерелье у сторожихи, но та не нашла его и стала его искать, но не обнаружила и не напала на его след. И сторожившая говорила: «Клянусь Аллахом, о дочка, ко мне никто не приходил, и когда я взяла ожерелье, я положила его под молитвенный коврик и не знаю, может быть, один из слуг увидал его и, воспользовавшись моей рассеянностью, когда я молилась, взял его, а знание об этом у Аллаха великого».

И когда услышал об этом царь, он приказал своей жене пытать сторожившую огнём и сильно побить её…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьсот девяносто седьмая ночь