Тысяча и одна ночь. Том XIII

Когда же настала ночь, дополняющая до восьмисот сорока, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что девушка Кут-аль-Кулуб пропела стихи и ударила по струнам перед Ситт-Зубейдой, а потом она встала и начала показывать фокусы и проворство рук и всякие прекрасные штуки, так что Ситт-Зубейда чуть не влюбилась в неё и подумала: «Нельзя упрекать ар-Рашида, сына моего дяди, за любовь к ней». А потом девушка поцеловала перед Зубейдой землю и села, и ей подали кушанье и затем подали халву и блюдо, в котором был бандяс. И Кут-аль-Кулуб поела с него, и не утвердилась ещё халва у неё во внутренностях, как её голова запрокинулась, и она упала на землю, спящая. И Ситт-Зубейда сказала невольницам: «Унесите её в одну из комнат, пока я её не потребую». И они сказали ей: «Слушаем и повинуемся!» А затем она сказала одному из евнухов: «Сделай нам сундук и принеси его мне». И она приказала сделать изображение могилы и распространить весть, что невольница подавилась и умерла, и предупредила своих приближённых, что всякому, кто скажет, что Кут-аль-Кулубжина, она отрубит голову.

И вдруг халиф в этот час приехал с охоты и ловли и, как только начал спрашивать, спросил о девушке. И к нему подошёл один из его слуг (а Ситт-Зубейда научила его, чтобы, когда халиф спросит про Кут-аль-Кулуб, он сказал, что она умерла) и поцеловал перед ним землю и сказал ему: «О господин, да живёт твоя голова! Узнай, что Кут-аль-Кулуб подавилась кушаньем и умерла». И халиф воскликнул: «Да не обрадует тебя Аллах вестью о благе, о злой раб!» И он вошёл во дворец и услышал о смерти девушки от всех, кто был во дворце, и спросил: «Где её могила?» И его привели к гробнице и показали ему могилу, которая была сделана для обмана, и сказали: «Вот её могила!» И, увидев её, халиф закричал и обнял могилу и заплакал и произнёс такие два стиха:

«Могила – творцом молю! Исчезла ль краса её?
Ужель изменилась эта внешность прекрасная?
Могила, не свод ведь ты небес и не сад ведь ты.
Так как же слились в тебе и месяц и ветвь в одно?»

И потом халиф заплакал над нею сильным плачем и провёл в том месте долгое время, а затем он ушёл от могилы, будучи в крайней печали. И Ситт-Зубейда узнала, что её хитрость удалась, и сказала евнуху: «Подай сундук!» И евнух принёс его к ней, и она велела принести невольницу и положила её в сундук, а потом сказала евнуху: «Постарайся продать сундук и поставь тому, кто его купит, условие, чтобы он купил его запертым, а потом раздай плату за него как милостыню». И евнух взял сундук и вышел от неё и исполнил её приказание, и вот то, что было с этими.

Что же касается до Халифа-рыбака, то, когда наступило утро и засияло светом и заблистало, он сказал себе:

«Нет у меня сегодня лучшего дела, чем пойти к тому евнуху, что купил у меня рыбу, – он со мной условился, чтобы я пришёл к нему в халифский дворец». И Халифа вышел из своего дома и направился во дворец халифата, и, придя туда, он увидел там невольников, рабов и слуг, которые стояли и сидели. И он всмотрелся в них и вдруг видит: тот евнух, что взял у него рыбу, сидит, и невольники прислуживают ему. И один слуга из невольников Закричал на него, и евнух обернулся, чтобы посмотреть, что такое, и вдруг видит – это рыбак! И когда Халифа понял, что он увидал его и узнал, кто он такой, он крикнул ему: «Ты не оплошал, о Рыженький! Таковы бывают люди верные!» И, услышав его слова, евнух засмеялся и сказал: «Клянусь Аллахом, ты прав, о рыбак!»

И потом евнух Сандаль хотел дать ему что-нибудь и сунул руку в карман. И вдруг раздались великие крики, и евнух поднял голову, чтобы посмотреть в чем дело, и видит: везирь Джафар Бармакид выходит от халифа. И, увидав его, евнух поднялся на ноги и пошёл к нему навстречу, и они стали разговаривать и ходили, и время продлилось, и Халифа простоял немного, но евнух не обращал на него внимания. А когда рыбак простоял долго, он встал против евнуха, будучи в отдалении, и сделал ему знак рукой и крикнул: «О господин мой Рыжий, дай мне уйти!» И евнух услышал его, но постыдился ему ответить в присутствии везиря Джафара и стал разговаривать с везирем, притворяясь, что ему не до рыбака. И тогда Халифа воскликнул: «О затягивающий плату, да обезобразит Аллах всех неприветливых и всех тех, кто берет у людей их вещи и потом неприветлив с ними! Я вхожу под твою защиту, о господин мой Отрубяное Брюхо, дай мне то, что мне следует, чтобы я мог уйти!»