Тысяча и одна ночь. Том XIV

И этот человек рассказал Абу-Сиру о том, что случилось у Абу-Кира с красильщиками, и как он пожаловался на них султану, а тот поддержал его, и построил ему эту красильню, и дал ему столько-то и столько-то денег. И рассказал обо всем, что произошло. И Абу-Сир обрадовался и подумал: «Хвала Аллаху, который помог ему, и он стал мастером! Этому человеку простительно: может быть, его отвлекало от тебя ремесло, и он про тебя забыл. Но ты сделал ему милость и оказал ему уважение, когда он был без работы, и когда он увидит тебя, он тебе обрадуется и окажет тебе уважение за то, что ты оказал ему уважение».

И он подошёл к дверям красильни и увидел Абу-Кира, который сидел на высоком сиденье, над выступом, в дверях красильни, в платье из царских одежд, и перед ним стояли четыре раба и четыре белых невольника, одетые в роскошные одежды, и Абу-Сир увидел, что рабочие – десять рабов – стоят и работают, так как Абу Кир, купив их, научил их красильному делу. А сам он сидел среди подушек, словно величайший везирь или славнейший царь, и ничего не делал своей рукой, а только говорил: «Сделайте то-то и то-то».

И Абу-Сир остановился перед ним, думая, что когда Абу Кир его увидит, он обрадуется, и приветствует его, и окажет ему уважение, и обойдётся с ним ласково; но когда глаза встретились с глазами, Абу-Кир сказал: «О сквер вый, сколько раз я тебе говорил: не стой в дверях этой мастерской! Разве ты хочешь опозорить меня среди людей, о разбойник? Хватайте его!»

И рабы подбежали к Абу-Сиру и схватили его, и АбуКир встал прямо и, взяв палку, сказал: «Повалите его!» – и когда цирюльника повалили, побил его по спине сотней ударов; а затем Абу Сира перевернули, и он побил его сотней ударов по животу и сказал: «О скверный, о обманщик! Если я увижу, после сегодняшнего дня, что ты стоишь у дверей этой красильни, я сейчас же отошлю тебя к царю, и он передаст тебя вали, чтобы тот скинул тебе голову. Иди, да не благословит тебя Аллах!»

И Абу-Сир ушёл от него с разбитым сердцем из-за побоев и унижений, которые достались ему и присутствующие спросили Абу-Кира, красильщика: «Что сделал этот человек?» И Абу-Кир сказал: «Это разбойник, который крадёт чужие ткани…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Девятьсот тридцать пятая ночь

Когда же настала девятьсот тридцать пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня о счастливый царь, что Абу-Кир побил Абу-Сира и прогнал его и сказал людям: «Это разбойник, который крадёт чужие ткани. Сколько раз он воровал у меня ткани и я говорил в душе: «Аллах простит ему! Это человек бедный». И не хотел его расстраивать, и отдавал людям деньги за их ткани, и мягко удерживал его, но он не воздерживался; и если он вернётся ещё раз после этого раза, я пошлю его к царю, и он его убьёт и избавит людей от его вреда».

И люди стали бранить Абу-Кира после его ухода.

Вот что было с Абу-Киром. Что же касается Абу-Сира, то он вернулся в хан и сел, раздумывая о том, что сделал с ним Абу-Кир, и сидел до тех пор, пока на нем не остыли побои.

А затем он вышел и прошёл по рынкам города, и ему пришло в голову сходить в хаммам. И он спросил одного из жителей города: «О брат мой, где дорога в хаммам?» И тот человек спросил его: «А что такое хаммам?» – «Место, где люди моются и снимают с себя грязь, и это одно из лучших благ здешней жизни», – ответил Абу-Сир. И тот человек молвил: «Вот перед тобой море». – «Мне нужен хаммам», – сказал Абу-Сир. И тот человек сказал: «Мы не знаем, какой бывает хаммам, и мы все ходим к морю. Даже царь, когда хочет помыться, идёт к морю».

И когда Абу-Сир понял, что в этом городе нет хаммама и люди не знают, что такое хаммам и каков он, он пошёл в диван царя и, войдя к нему, поцеловал перед ним землю, пожелал ему блага и сказал: «Я человек уз чужой страны, и по ремеслу я банщик. Я вступил в твой город и хотел пойти в хаммам, но не увидел в нем ни одного хаммама. И как может город такого прекрасного вида быть без хаммама, когда хаммам – одно из лучших благ в мире?» – «А что такое будет хаммам?» – спросил царь. И Абу-Сир стал описывать ему качества хаммама и сказал: «Твой город станет совершённым только тогда, когда будет в нем хаммам». – «Добро пожаловать!» – воскликнул царь, и одел Абу-Сира в одежду, которой нет подобия, и дал ему коня и двух рабов, а затем он пожаловал ему четырех невольниц и двух белых невольников и приготовил ему дом, устланный коврами. Он оказал ему уважение большее, чем красильщику, и послал с ним строителей и сказал им: «В том месте, где ему понравится, выстройте ему хаммам».

И Абу-Сир взял их и пошёл с ними на середину города, и когда ему понравилось одно место, он указал на него строителям, и те начали постройку.

И Абу-Сир указал им, какое это должно быть здание, пока они не построили ему хаммам, которому нет равного, а затем Абу-Сир велел разрисовать этот дом, и его разрисовали удивительными рисунками, так что он стал отрадой для смотрящих.